— А кто их ждет? — встрепенулся Валентин.
— Ох, да ладно, Валентин Валерьич, — сказал Шамиль. — Все же знают, что нас как приманку оставили. И вас тоже…
— Ну что ты выдумываешь! — Валентин постарался возмутиться как можно натуральнее. — При чем тут приманка? Карантин есть карантин!
— Ну да, конечно, — усмехнулся Шамиль. — Только почему-то из домашних в карантин никто не попал. Одни интернатские…
— А Илюшка!.. — ревниво вскинулся Гошка Понарошку. — Он ведь уже…
— Гошка Поварешка, помолчи, — серьезно велела Настюшка.
А Илюшка не шевельнулся. Он сидел непривычно притихший и печально озабоченный. Все знали почему. Он боялся, что, если не вернется из лагеря вовремя, приемные родители откажутся от него. Конечно, это был глупый страх. Раз уж люди выбрали в сыновья мальчишку, то разве будут придираться к таким пустякам? Все это понимали и все успокаивали Илюшку, и он вроде бы утешался на время, а потом опять становился как в воду опущенный.
…— Да вы не думайте, никто не боится, — опять заговорил Шамиль. — Даже интересно… Только все равно это ерунда, никаких контактов не будет. Зачем мы им?
Валентин и сам знал, что ерунда. Все это чья-то дурацкая игра или, скорее всего, глупая перестраховка. Не ждал он, конечно, никакой посадки инопланетян и тревожился лишь об одном: как прожить дни карантина, чтобы с ребятами ничего не случилось. Порой, правда, приходила досада — от ощущения чужой воли, которая разыгрывает с ним и с ребятами странный спектакль. Но это накатывало лишь временами. А тяжесть «бергмана» за поясом была хорошей гарантией от страха перед неведомыми опасностями…
И сейчас он без всякого беспокойства, а чтобы шуткой разрядить напряжение, проговорил:
— Что-то долго наших смолильщиков нет. Может, их как раз и унесли пришельцы?
— А вон они, — отозвался Сопливик. Он сидел рядом с Гошкой, притихший и задумчивый, почти как Илюшка.
— Ну что, накурились? — добродушно спросила Алена.
— Чё врешь-то! — испуганно взвился Сенчик.
Ласьен пренебрежительно промолчал. А Мишка Дыров буркнул:
— В гальюн нельзя сходить, что ли?
— Нельзя, — хихикнул Гошка. — Там как раз марсианины… Хвать тебя!
Крендель (он, видимо, побаивался) произнес недовольно:
— Хватит уж сказки-то рассказывать! Про нечистую силу!
— Валентин Валерьевич, расскажите про что-нибудь, — попросила Алена. — А то они только и знают про мертвецов да пиратов.
Делать нечего, надо было развлекать ребятишек. Спать все равно так сразу не загонишь.
— Был со мной однажды странный случай. Повстречал я одного мальчика. Вот вроде Гошки…
— Правда? — обрадовался Гошка. — Или понарошку?
— Правда… Сиди не подскакивай, а то в костер запрыгнешь… Было это на старой улице Ручейковый проезд…
И Валентин подробно рассказал о встрече с маленьким рыболовом. И о том, как не мог отыскать потом улицу.
Слушали с интересом (Сопливик в это время незаметно отодвинулся от Гошки и оказался под боком у Валентина). Но когда Валентин закончил, Кудрявость спросил с досадой:
— Все, что ли? Продолжения никакого нету?
— Продолжение… оно было. Только совсем странное. И это уже другая история. О сумасшедшем компьютере.
— Расскажите!.. — заговорили, задвигались все.
— Вспоминал я, вспоминал этого рыбака и наконец решил придумать про него сказку. Как он поймал все-таки золотую рыбку… Вернее, не просто сказку, а сценарий для мультфильма. До конца, правда, не придумал, но начал рисовать и снимать то, что нарисовано…
— В клубе «Репейник»? — вдруг подал голос Илюшка.
— Нет. Этим я занимался дома. У меня есть установка для съемки. Мне ее соорудил мой друг, он удивительный электронщик и кибернетик. Просто волшебник в этом деле.
— А кибернетика-то здесь при чем? — спросил издалека Ласьен. — Зачем она мультяшкам?
— Сейчас объясню… Вы ведь знаете, раньше каждый кадр в таких фильмах рисовали рукой — все движения героев. Главные кадры делал художник-мультипликатор. А промежуточные (они называются «фазы») — художники-фазовщики…
— Шестерки, в общем, — опять подал реплику Ласьен.
— Балда ты, Ласьен, — искренне сказал Валентин. — Пожалуйста, не встревай…
— Иди лучше еще посмоли, — неожиданно добавил Сопливик, теснее придвигаясь к Валентину.
— А ты видел, как я смолил? Сексот…
Валентина резануло.
— Хватит! — гаркнул он. — Будете слушать или нет?
Почти все завопили, что будут.
— Ну, то-то… Фазовщики — они были на больших студиях. А теперь их, кстати, все чаще заменяют компьютеры, возможности компьютерной графики неисчерпаемы… А я «Сказку о рыбаке» делал всю сам, вручную. Так сказать, занятие для удовольствия, для души. Но работы было очень много, и вот Сашка… то есть Александр Анатольевич, мой друг, и предложил: «Давай сделаю тебе машину, которая сама будет выдавать на дисплей все фазы движений, а ты только подкладывай основные кадры с персонажами да записывай фильм на пленку…» Я сперва не хотел. Говорю ему: «Не верю я этой технике, искусству живые пальцы нужны. А если машина фильм делает, тут что-то не то. Она же без души…» А друг мой и отвечает: «Почему ты думаешь, что в электронном организме нет души? Хочешь, докажу, что есть?..» И полгода, наверное, возился с установкой, больше меня увлекся. Он такой — если что задумает, влазит в идею с головой, будто от этого судьбы мира зависят…
2
Зачем он стал рассказывать ребятам эту историю? Ведь и один на один с собой не всегда он вспоминал ее с охотой. Смутное было чувство. С одной стороны, до сих пор грела радость, с которой начинал он тогда эту «Сказку». С другой — конец-то печальный. Да еще с неразгаданной тайной, с берущей за душу мистикой. Правда, и в этом была какая-то своя прелесть: как в жутковатых детских снах про незнакомые города. Но и горечи хватало.
…Началось это месяца через два после смерти тетки. Валентин потосковал, оборудовал в тетушкиной комнате домашнюю студию, поругался и перестал общаться с Валентиной, сел раскапывать архивы, наткнулся на позабытые рисунки с мальчишкой-рыболовом и… задумался. Кто он, маленький Князь? Куда потом девался? Будь у Валентина хоть какой-то талант прозаика, он обязательно сел бы сочинять об этом пацаненке сказку. Вроде «Маленького принца». Но единственное, что Валентин умел «в смысле писательства», — это корявыми фразами нацарапать сценарий любительского мультфильма. («Да еще составлять высосанные из… докладные для Артура, да? У, с-сволочь…»).
В те дни он забыл и об Артуре, и обо всех на свете горестях. Поддавшись какому-то неведомому ранее, ласковому вдохновению, Валентин взялся набрасывать историю мальчишки, который поймал в бочке золотую рыбку. Обижали мальчишку в школе и на улице, не понимали толком ни мать, ни отец, ни дед с бабкой, вот и унесла его рыбка на неведомый остров, где стал Маленький Рыбак владыкой сказочного княжества. Друзей нашел. Но появились, конечно, и враги…
