Уж коли мальчишка свою тень чует, как живого человека, мудрено ли ему почуять сопящего озорника, что крадется в недалеком сумраке? Конечно, Вашура притворно испугается и смешно завопит, когда Дём Рожок прыгнет. Но, если по правде, Вашуре не хочется возни, и потому внутри у него шевелится недовольство. Юр-Танка почувствовал это. Понял Вашуру и Тэник:
— Дёмыш, а ну, угомонись… Вот не сидится человеку ни днем, ни ночью…
Дём Рожок притих, надулся — наполовину притворно.
— Дёмик, или сюда, — примирительно сказал Юр-Танка. Тот подбежал на четвереньках. Приткнулся рядом.
— Смотри, Рожок, сколько звезд…
Не только Дём — все глянули на небо.
Даже сквозь желтые и зеленые пятна — следы от огня, что не сразу тают в глазах, — видно было, какими увесистыми гроздьями виснут над Дикой равниной звездные миры. Такое здесь, на Меридиане, случалось раза два в год. Небосводы двух или трех сопредельных граней сходились, будто прозрачные звездные карты накладывались друг на друга. И привычные контуры здешних созвездий ломались, путались, вбирая в себя множество «квартирантов» из других небес.
— Смотри, Дём, что получилось из созвездия Мельницы! Будто длинная шея и два глаза — белый и розовый. Как дракон Тор-Дуур… Знаешь сказку про Тор-Дуура и принцессу Наннут?
— Ага… А вот там, рядом с белым глазом, что за светлое пятнышко? Может, опять тарелка с пришельцами?
— Нет, что ты! Это целое скопление, завихрение такое из миллионов звезд. Просто оно очень далеко и кажется пятнышком… Это галактика Гельки Травушкина.
— Чья?
— Мальчик такой был в далекой стране. Он спасал от беды друзей, а сам погиб: сорвался с высоты и разбился. Но кое-кто говорит, что не разбился, потому что его не нашли. Будто бы, когда он ударился о Землю, вспыхнула вот эта галактика…
— Значит, он как Юхан Трубач? — тихонько спросил Дём.
— Юхан ведь не падал и не исчезал. Он до старости дожил, — подал со стороны голос Юкки. Он про Юхана все знал.
— Да я не про то… Я про то, что этот Гелька тоже спасал друзей…
— Многие спасали, Дём… А вот смотри. — Юр-Танка ладонями осторожно повернул голову Рожка. — Видишь три яркие звезды? Они называются Щит Великана. А левее верхней еще одна переливается, поменьше. Это — Яшка…
— Я знаю! Говорят, если поглядеть в увеличительную трубку, видно, что она двойная… Правда?
— Правда… Если в сильную трубу смотреть. В такую, что была у старого Учителя, а сейчас в Главной школе, в городе…
Дём повозился под боком и спросил нерешительно:
— Юр, а правда, что ты велел повесить за ноги одного наставника в школе, который нарушил твой приказ?
Юр-Танка засмеялся.
— Никто его не вешал. Просто я сказал Смотрителю всех школ, чтобы этого дурака прогнали. И вовсе не мой приказ он нарушил. Еще отец запретил наказывать в школах детей палками и прутьями…
— Старики говорят, что без битья учить нельзя, — робко вставил Вашура.
— На то они и старики, — заметил Тэник. — Они не слыхали о гранях и Меридианах. Сейчас другое время…
Дём опять повозился под боком у Юр-Танки.
— Я только не понимаю… Почему, если звезда двойная, имя такое… единичное: Яшка и только…
— Говорят, у этого Яшки был еще друг, это их общая звезда. Но имя одно, потому что Яшка зажегся первым…
— Значит, все люди потом превращаются в звезды, да?
Тэник сообщил издалека:
— Не все. Вредные и приставучие превращаются в козявок.
Дём показал брату язык, но это осталось незамеченным.
Совсем невысоко по сравнению со звездами — ниже, чем долетает арбалетная стрела, — прошли над головами два светящихся тела. Розовато-оранжевые. Снизу казалось — размером с дыню. На миг выбросили расходящиеся яркие лучи, высветили круглыми пятнами траву и стреноженных коней. Кони всхрапнули. Потом загадочные «летучки» быстро унеслись во тьму, и вдали посыпался в степь искристый дождик.
— Это звездные лодки? — прошептал Дём Рожок. — В них нездешние люди, да?
— По-всякому бывает, — вздохнул Юр-Танка. — В некоторых люди. Например, бывают совсем как мы. Приземлялись у «Сферы» и там в футбол играли с местными… А бывает, что на людей не похожи ничуть и не ясно, чего хотят… А есть, что это и не лодки вовсе, а живые светящиеся шары… Или вовсе непонятно что… Тысячи разных «летунов» бывают, ими все межзвездное пространство засеяно.
— Космический микромир, — сказал Тэник.
— Как это? — не понял Дём Рожок.
— Ну, вот спросил у Вашуры, сколько в траве всяких мошек, личинок, жучков-червячков. Называются одним словом «букашки», а на самом деле их тысячи не похожих. Так и в пространстве…
— Но букашки, они ведь бестолковые. А летучие пришельцы — разумные, — очень толково заспорил Дём.
Вашура сказал:
— Букашки, они тоже всякие. Бывают поумнее человека.
Тут Дём спорить не стал: Вашуре виднее. И спросил Рожок о другом:
— А вот это имя, Гелька Травушкин, оно что значит?
— Юкки, скажи, — попросил Юр-Танка. — Ты нездешние языки лучше всех знаешь.
Юкки родился не в этих местах. Он пришел в Юр-Танка-пал год назад, много побродив по сопредельным граням и всякого навидавшись на Дороге. Но сразу прижился и скоро полюбился трубачам и всему окружению князя… Сейчас он сидел близко от костра и казался медным в отсветах пламени. Тонкоплечий, светловолосый, полуголый — в одном только вышитом хоро-чопе вокруг бедер да с широкой перевязью трубы через плечо. Он помусолил палец, тронул укушенное случайной искрой плечо и, глядя в огонь, объяснил негромко:
— Гелька… ну, это будто «Капелька Солнца». А Травушкин… вроде как «Сын травы», только еще с ласковым таким оттенком…
— Как «Кукушкин»? — обрадованно вспомнил Дём про общего приятеля Филиппа, что частенько наведывался сюда из сопредельного Лугового.
— Н-ну… не совсем, — неуверенно сказал Юкки.
— Ты, Дёмище, помирился бы с Филькой-то, — вмешался Тэник. — Что вас мир не берет? До чего скандальные оба…
— Вспомнил! — возмутился Дём Рожок. — Да мы еще в том месяце помирились! Когда я ему рыжего петушка подарил, породы береговой сторож… Ой, вы слышите? Скачет кто-то!
— Небось Варг решил проведать… — сказал Юр-Танка, тоже уловив мягкие толчки копыт.
Вашура озабоченно заметил:
— Не с той стороны…
Заржали лошади — те, что паслись. Им ответили издалека кони незнакомцев. Топот становился отчетливей…
И вот неподалеку от огня остановились трое. Отблески заиграли на шлемах и панцирях, на медных бляшках сбруи.
У костра выжидательно молчали. Дём теснее прижался к Юр-Танке. Тот накрыл его плечи своей курткой-капитанкой, подаренной мальчишками из Реттерберга. С курткой Юр-Танка не расставался: там в боковом кармане, укутанная во влажную тряпицу, всегда лежала Золотинка…