— А зачем, Тим?
— Мало ли что! Вдруг надо по секрету что-то сообщить, чтобы никто посторонний не понял!
— Тогда мне книга нужна, чтобы сигналы составлять.
— Конечно! Ты второй том возьми себе, а первый, для разбора, будет у меня.
Славка обрадовался:
— Давай сейчас забежим к тебе за книгой!
Мама в этот вечер была хмурая. Может быть, получила письмо из Усть-Каменска? Или ее рассердила Славкина случайная тройка по ботанике? Мама сказала, что если Славка целыми днями будет где-то болтаться, это кончится печально.
Чтобы не накликать лишних печалей. Славка поскорее сел з;1 уроки. Их много задали, и он просидел до темноты.
Пора было бежать к телефону.
Славка придвинул к себе синий том «Свода».
Какую флагограмму составить для Тима? Надо передать что-то важное. То, что не скажешь просто так… Или то, что не решаешься сказать? «Тим, мы одной крови — ты и я…»
Может быть, в самом деле?..
Славка открыл книгу на букве «м». «Мы»… «Кэбек — Фокстрот — Оскар».
Теперь слово «один». Вернее, «одинаковый», это ближе по смыслу… «Фокстрот — Сьерра — Зулу».
«Кровь»… «Чарли — Браво — Зулу»…
Слова «ты» в книге не нашлось. Международный свод сигналов требовал безукоризненной вежливости. Ладно, Тим поймет.
«Кэбек — Янки — Лима»… «Браво — Браво — Эхо»… «Хотэл — Джулиэт — Индия»…
Линия трехбуквенного шифра вытянулась на листке. Но это были не буквы. Это хлопали на ветру пестрые праздничные флаги. Это был их с Тимом тайный сигнал.
— Мама, у тебя найдется две копейки?
— Опять к телефону! Тим наверняка уже спит! Одиннадцатый час.
— Он не спит!
— У меня нет двух копеек.
У бабы Веры их тоже не нашлось. И гривенника не было.
Славка чуть не заплакал:
— Ну, дайте мелочи, я разменяю в дежурном гастрономе!
— Еще не хватало! — сказала мама. — Ночью бежать за пять кварталов! Ложись-ка спать.
Славка знал: если у мамы такое настроение, с ней спорить бесполезно. Он сделал вид, что ему срочно необходимо на двор, и кинулся к телефонной будке.
Может быть, повезет, как в первый раз?
Нет, не повезло, хотя Славка обшарил в будке весь пол, все уголки. Он пробовал позвонить без монетки, но, конечно, ничего не вышло. Славка беспомощно посмотрел на телефон.
А в будке было все привычно и знакомо, словно он и не уходил отсюда с позавчерашнего дня. Словно до этой минуты шел у них с Тимом долгий-долгий разговор. И вдруг оборвался. И Славка не успел сказать всего, что хотел.
«Тимсель — ты парус…»
«Славка… а какой я парус?»
«Тим, ты замечательный парус. Парус огненного цвета. Их ставят на спасательных судах, такие паруса, чтобы видно было издалека…»
«Разве я спасатель?»
«Да, Тимсель».
«Потому что хотел спасти „Сатурн“?»
«Потому что ты спас меня. Я думал, у меня никогда не будет настоящего друга… Была только Анюта, но она большая была, а я маленький. И она ушла… Тим, ты никуда не уходи! Я все время боюсь: вдруг что-нибудь не так скажу или не так сделаю, а ты обидишься. Или вдруг я тебе надоем. Тим… ты все равно меня не бросай. Я уже не смогу один… Тим, это не скажешь флагограммой. В трехфлажных сигналах даже нет слова „друг“. И я все равно не решусь тебе сказать про это ни сигналами, ни словами.
Тим, ты для меня как Город, как море… Как мама. Потому что без тебя я не смогу жить так же, как без них…
Тим, ты не сердись, что я не позвонил, ладно?
Спокойной ночи, Тим…
До завтра, Тим!»
Тим примчался в восемь часов утра.
— Ты почему не позвонил?
Славка с суровым упреком глянул на маму и рассказал Тиму, как было дело.
— Ты, Тим, не обижайся…
Когда шли в школу, Тим спросил:
— Артемка с тобой?
Славка хлопнул по портфелю.
— Давай вытащим, — попросил Тим.
Они извлекли Артемку на свет и ухватили за уши. Артемка обрадованно заболтал растопыренными лапами.
И тут Славка сказал слова, в которых уместились все неотправленные флагограммы и вчерашний молчаливый разговор у телефона. Он сказал:
— Тимсель, хочешь, это будет наш общий Артемка?
Тим просиял.
ДЕНИС И ВАЛЕНТИНА
Шли дни. Летние, хорошие. Почти без огорчений. Только мама порой тревожила Славку. После очередного письма или телеграммы из Усть-Каменска она ходила то задумчивая, то раздраженная. Но Славка прогонял тревогу. Все равно они не уедут! Об этом даже думать смешно. Куда он денется от Города, от моря, от Тима?
И от школы…
В этой школе Славка будто все годы учился, а не две недели. Его даже успели выбрать в редколлегию. После заметки про Артемку Люда сказала, что у Славки журналистские способности…
В субботу Люда предупредила:
— Скоро будет линейка, ты про нее напиши.
Линейку объявили после четвертого урока. Все классы выстроились во дворе. На середину вышли директор Юрий Андреевич, завуч Мария Павловна, а с ними майор милиции, похожий на Тараса Бульбу.
«Что-то случилось», — подумал Славка.
Но директор начал говорить о самых обычных делах: о том, что пятый «Б» неплохо подежурил на этой неделе; о том, что санитарная комиссия разваливает работу; о том, что совету дружины пора взять на себя подготовку ко Всесоюзной радиолинейке, а не взваливать это дело на классных руководителей.
В конце речи Юрий Андреевич сказал:
— Теперь еще один вопрос. Пусть выйдет сюда первоклассник Денис Васильченко.
«Ого…» — с опаской подумал Славка.
Наездник вышел. Видно, не хотелось ему идти. Брел он, понурив голову. Остановился в пяти шагах от директора.
— Ближе, ближе, пожалуйста… Ну, Денис, что же было в прошлый вторник?
Денис переступил своими белыми сандалетками, помолчал и заревел:
— Я его только один раз стукнул! Он сам… Я же извинился…
Юрий Андреевич испуганно оглянулся на завуча. Мария Павловна быстро села перед Динькой на корточки.
— Денис, Денис! Что ты! Ну-ка перестань, никто тебя не ругает…
Юрий Андреевич смущенно заговорил:
— Тут недоразумение. Речь не о том, что Васильченко стукнул кого-то… Тем более что он извинился. Дело в том, что во вторник Денис Васильченко помог предотвратить аварию. Один шофер оставил на улице грузовик с металлоломом, а тормоза оказались неисправные. Машина стала потихоньку двигаться назад, под уклон. Представляете, что она могла натворить, если бы набрала скорость? Денис проходил мимо, увидел такое дело и тут же сунул под заднее колесо сумку с капустой и картофелем… Ты с рынка шел, Денис?
