— И ты сделаешь для меня тоже самое.
— Так и есть, так что ему придется убить нас обоих, чтобы никто из нас не смог надрать ему задницу, в отместку.
— Возможно, — ответил Эдуард.
— И ты все еще хочешь позвать его, чтобы он прикрывал наши задницы в этом деле?
— Он хороший боец.
— Он сумасшедший психически неуравновешенный убийца, вот кто он, — парировала я.
— Технически, он не психически неуравновешенный.
— Ну, значит просто сумасшедший убийца, — ответила я.
— Ага.
Он улыбнулся, и улыбка добралась до его глаз, это была настоящая улыбка, не Теда, но Эдуарда. Мне не часто приходилось видеть эту улыбку, и я ценила ее. Пришлось улыбнуться в ответ.
Я покачала головой, все еще улыбаясь. — Хорошо, я попробую добиться того, чтобы маршал переписала на нас свой ордер, а потом ты позовешь Олафа с Бернардо, но я не могу вызвать из дома своих телохранителей, чтобы они помогли нам. Мы маршалы, а они нет, а назначать людей своими заместителями уже давно не является привилегией Службы Маршалов.
— Ты не в курсе последних событий.
Я нахмурилась. — Каких?
— В прошлом месяце маршал погиб, потому что не подоспело вовремя его прикрытие, хотя солдат, только что вернувшийся домой из Ирака, мог взять оружие маршала и добить оборотня.
— Я об этом не слышала. Это было трагично и храбро, ну и что?
— Ты действительно не проверяешь свой рабочий почтовый ящик, не так ли?
— Может не так часто, как следовало бы; так что я пропустила?
Он достал свой телефон из кармана и пролистал несколько е-мэйлов, потом передал тонюсенький дисплей мне.
Я прочитала письмо дважды.
— Да ты издеваешься надо мной.
— Все официально.
— Мы можем назначать своих заместителей не только когда у нас нет прикрытия, а также когда мы считаем, что определенный набор навыков человека поможет нам в выполнении ордера или в самой ликвидации и поможет спасти жизни граждан.
— Матерь Господня, Эдуард, они дали нам карт-бланш на создание хреновой тучи оравы.
— Здесь есть возможность злоупотребления, да.
— Возможность злоупотребления, да они могут буквально взяться за вилы и факелы, — ответила я.
— Анита, да ладно тебе, никто сейчас уже не пользуется вилами и факелами. Скорее уж фонариками и ружьями.
— Это не смешно, Эдуард, это проблема гражданских прав, причем замедленного действия.
— Не знал, что тебя это беспокоит, и поможет ли принятие этого закона спасти маленьких вампирчиков, если их мастер окажется засранцем?
— Я просто говорю, что эта маленькая поправка к закону, может быстро вывести все из под контроля.
— Может, и вероятно так и будет, но сейчас, для нас, она довольно таки полезна.
— Ты предлагаешь назначить нашими заместителями некоторых телохранителей из Сент Луиса?
— Просто мысль, — ответил Эдуард.
Я открыла рот, закрыла, подумала, и сказала, — Черт, это отличный вариант для нас сейчас, но…
— Используй то, что поможет нам сейчас, Анита. О легальности создания буйной толпы будем беспокоиться позже.
Я кивнула, — Договорились.
— Пошли к маршалу просить переписать ордер на тебя, я вызову Олафа и Бернардо, а ты вызовешь телохранителей из дома.
— Ты сейчас знаешь большинство из них, может, поможешь выбрать?
— Я доверяю твоему мнению, — ответил Эдуард.
— От тебя это звучит как высшая похвала.
— Заслуженная, — ответил он.
Я пыталась выглядеть не слишком довольной, но, вероятно, провалилась.
— Спасибо, Эдуард.
— Не стоит благодарности, сначала тебе нужно переписать на себя ордер. Получишь ордер, а дальше у меня есть план.
Он не сказал мне, что это за план такой, но с тех пор, как он, наконец, открыл мне свое «настоящее» имя, я могла позволить ему этот маленький секрет с планом — ну, по крайней мере, пока.
Глава 4
Переводчики: Sunriel, Светуська, Kejlin
Вычитка: Светуська
Маршал, которого я должна была умаслить, ради ордера, оказалась женщиной, поэтому мы могли бы разделить комнату в отеле. Маршал Лейла Карлтон была метр сто шестьдесят семь сантиметров ростом и плотно сложенной. Я не имею в виду, что она была толстой, я имею в виду, что она была вся мускулы и изгибы. В слишком большом количестве одежды она выглядела, как это могло показаться, толстой, но когда вы увидели бы ее только в футболке и джинсах, вы осознали бы, что ее «основная масса» — наполовину округлости и наполовину крепкие мышцы. Мускулы были обманчиво поджарыми, но когда она подняла свой рюкзак с оружием для охоты на вампира, который весил, наверное, те же как и мой в двадцать три килограмма весом, ее бицепсы раздувались, и вы осознали бы, что это все было камуфляжем для того факта, что она сильна. Хотя она не видела этого в таком свете.
— Господи, ты крошечная. Держу пари, я могу обхватить руками талию маленькой белой девочки; и у тебя все еще есть сиськи и задница. Это нечестно, подружка.
Она решила выбрать тактику «Я сдержусь и выдам тебе парочку комплиментов, пока ты меня не опередила». Я могла промолчать, сделать ей какой-нибудь комплимент, или согласиться, что я неплохо выгляжу, но при этом не сделать никакого комплимента. В последнем случае, я наверняка, не понравлюсь ей еще больше. Она уже дала мне знать, мило намекнув, что, будучи на несколько размеров меньше нее, я уже даю повод себя не любить. Что Слава Тебе Господи, работая с мужиками, такого дерьма не случается.
Я попыталась, хотя меня тошнило от таких игр: — Я знаю мужчин, которые предпочли бы твое телосложение — моему.
— Ерунда, — сказала она, уже готовая разозлиться.
— Я общаюсь со многими старыми вампирами. Им не очень-то нравятся тощие девчонки. Им нравятся женщины, которые выглядят как женщины, а не мальчики-подростки, с грудью как доска.
— Ты так не выглядишь, — сказала она, в ее голосе поубавилось злости, но он все еще был недружелюбным.
— Впрочем, как и ты. Мы обе недурно выглядим, с округлостями настоящих женщин, награжденных от Бога.
Она подумала об этом и усмехнулась. Это осветило все ее лицо, и я знала, что мы поладим.
— Так оно и есть. Но твоя задница не похожа на задницу белой девчонки.
— Мне говорили, что я похожа на свою мать, только бледнее. Она была латиноамериканкой.
— Это все объясняет. Я знала, что для обычной белой девчонки, у тебя слишком хорошие округлости в нужных местах. — Она аккуратно разложила свою одежду на покрывале и сказала, — Что имела в виду, когда сказала, что «тебе говорили», что ты похожа на свою мать?
