3
Обратно возвращались, как армия победителей. Пузырь нес на шесте мокрый Генкин костюм с вышитым Пегасом — словно знамя торжествующей Поэзии. Луна освещала дорогу.. У Иги, правда, шевелилось сомнение: ему казалось, что луна не совсем круглая. Как бы это не повредило колдовству. Но сомнение было не сильное, и он не стал делиться им с друзьями — чтобы не сглазить удачу.
Генка в тельняшке до колен был похож на маленькое полосатое привидение. Это ему нравилось. И он, дурачась, говорил, что возможна встреча с другими привидениями.
— Вот выплывут из-за кустов и скажут: «Ага, попались, лопухастые!»… Ой, смотрите…
Все замерли посреди дороги. А по обочине, обгоняя мальчишек, бесшумно прошли большущие белые ноги. Ступни. Они приминали траву. И уходили дальше, дальше…
— Жора, репивет… — Неуверенно сказал им вслед Лапоть. И показалось, что в ответ дохнуло ветерком: «Репивет, лопухастые…»
— Первый раз увидел их в натуре, — выдохнул Пузырь после общего почтительного молчания..— Следы-то встречал сколько хочешь, а вот так еще не приходилось…
И каждый в свою очередь признался, что «мне тоже…»
…Четвертинка из-под «Репьёвской натуральной» продолжала гореть, как лампочка. И она разгоняла сумрак расположенной в сарае кают-компании, когда друзья укладывались на застеленных старыми одеялами топчанах.
Поболтали еще немного, вспоминая коварный туман и доброго квама. Все были убеждены, что колдовство даст хороший результат. Потом заснули разом, как по команде.
Утром вода в бутылке уже не светилась. Зато ярко светились щели в стенах. Все еще спали, когда Ига открыл глаза. Он не стал никого будить, выскользнул из сарая и помчался домой. На углу Серпуховской и Земляничного проезда он увидел Степку. Степка в новом оранжевом платьице двигалась навстречу. Вприпрыжку.
— Ига, репивет! Ко мне ночью мама приехала! Забавно, да!
— Очень забавно, — с удовольствием сказал Ига. — Поздравляю.
— Ига, ты возьми это себе! — Степка протягивала круглую жестяную коробку. — Мама нашла ее под подушкой, чуть не выбросила. «Зачем, — говорит, — прячешь в постели всякий утиль!» Забавно да?
Ига взял тяжелую жестянку.
— Ты только не ходи без меня к Валентинычу, — попросила Степка. — Я сегодня буду весь день с мамой, завтра, наверно, тоже, а потом пойдем. Ладно?
— Ладно, — вздохнул Ига. А Степка светилась, ну прямо как четвертинка с лунной жидкостью. — Беги к маме… Постой! Вот тебе новый шарик…
Дома Ига начал снова просматривать киноленту через лупу. Дошел наконец до кадров, где «мушкетеры» разглядывают большой белый лист. Да, несомненно, самодельная карта. А что, если… карта Плавней? Ведь «мушкетеры» собирались в путешествие именно туда!
Были заметны пятнышки островов и букашки-буквы названий, но, чтобы прочитать их, не хватало увеличения. Нужен был большой экран!
«Ох, прости меня, Степка», — мысленно сказал Ига. Потому что понял: не сдержит он обещания, не станет дожидаться Степку и помчится к Валентину Валентинычу сегодня же! Прямо к моменту открытия «Двух рыцарей»! Только сначала забежит к друзьям в кают-компанию…
Кино про кино
1
В магазин «Два рыцаря» двинулись впятером. Каждому хотелось узнать поскорее: что за карта на кинопленке? Неужели вчерашняя «луняшка» исполнила сразу два желания?
Генкин высохший костюм выгладили прямо в сарае — припасенным для якоря литым утюгом (разогрели его на походном примусе). Пузыря убедили надеть штаны без дыр. Соломинка сменил обвислую тельняшку на белую футболку. В общем, компания обрела вполне пригодный для делового визита облик. Ёжик с друзьями не пошел. На маленьком самокате с электродвигателем он укатил на опушку загородного леса, к своим колючим родственникам.
Валентин Валентиныч встретил гостей приветливо. Но было заметно, что он чем-то расстроен. Так заметно, что Лапоть осторожно спросил: не случилось ли чего-то нехорошего?
— А вы разве не обратили внимание? Вити-то в витрине нет!
— Украли?! — ахнули все разом. Такое злодейство в Малых Репейниках было немыслимо.
— Да если бы украли! Тогда исчез бы и Митя! То есть Витино отражение! А он-то голубчик, торчит внутри зеркала как ни в чем не бывало!
Все шумно выкатились наружу. В самом деле! Жестяного рыцаря не было, а его отражение красовалось в зеркале само по себе!
Валентин Валентиныч сокрушенно объяснял:
— Я давно опасался чего-то подобного. Говорю Дмитрию: «Признавайся, куда девался Витя?» А он в ответ: «Пошел совершать рыцарский подвиг! С драконом сражаться или еще что-то такое… К вечеру обещал вернуться». Они доведут меня до инфаркта!.. Я опять говорю: «Иди тогда куда-нибудь и ты! Это же просто неприлично, если фигура в витрине отсутствует, а ее отражение тут как тут». А этот негодник заявляет: «Не могу! Рыцарский долг не велит нам покидать пост вдвоем, один должен быть на страже!» Каково! А?..
— Да чего такого? К вечеру-то вернется, — постарался успокоить владельца магазина Пузырь.
— А если не вернется? И вообще что это за манера: уходить без спросу!.. И где, скажите на милость, он возьмет дракона?
— В Плавнях, говорят, еще водятся, — подал голос Генка.
— Только мало и очень мелкие экземпляры, — уточнил Соломинка.
— Вот именно! Мелкие и редкие! Их надо всячески оберегать, а не сражаться с ними!
— Едва ли они позволят себе поединок до крови, — утешил Валентина Валентиныча Лапоть. — Помахаются так, для вида, скажут «репиветик» и разойдутся.
— Но это же неприлично! — опять воскликнул Валентин Валентиныч. — И вы… вы посмотрите вот на того красавца. Он делает вид, что его ничего не касается!
Рыцарь Митя (ростом с мальчишек) и правда был в глубине зеркала невозмутим. Только жестяные пальцы на перекладине дюралевого меча слегка шевелились.
Валентин Валентиныч не мог успокоиться:
— Сейчас пойдут покупатели, увидят эту картину! Начнется нездоровый ажиотаж!…
— А чего такого? Лишняя реклама, — сказал Пузырь.
— Реклама — это когда Гена Репьёв сочиняет мне хорошие стихи, — веско возразил хозяин «Двух рыцарей». — А когда в наличии нарушение законов материального мира, это не реклама, а скандал! Люди столпятся у витрины. Внутрь заходить не будут, покупать ничего не станут, а начнут снаружи судачить и раздувать сенсацию…
— Тогда вот что! — сообразил Ига. — Завесьте стекло одеялом! Напишите на нем: «Переоформление витрины». Никто ни о чем не догадается!
— Мальчик! У тебя светлая голова!..
Все вместе они помогли Валентину Валентинычу закрыть витрину, Ига мелом сделал надпись на одеяльном сукне.
— Вы меня спасли, — приговаривал Валентин Валентиныч. — Не знаю, как и благодарить. Пожалуйте в заднюю комнату, угощу чайком… Кстати, вы ко мне просто так или по делу?
