— Но я же…
— Лучик, пожалуйста!
Он был настоящий товарищ — Лучезар Окрыленный.
— Хорошо, — кивнул он посланцам. — Но если вы ошиблись, вся ответственность ляжет на вас!
— На нас, на нас! Мы не ошиблись! — И они под руки потащили Лучика сквозь кусты. Он погромыхивал. Потом крикнул издалека:
— Леонпупо пускай ждет меня здесь!
Гуська догнал его и отдал шлем. Потом вернулся
— Будет скандал, — уверенно сказал он.
— Будет. Но потом. А теперь надо плыть. А то разберутся и поймают.
Гуська не спорил. Он был рад, что Авка без доспехов — меньше риска. А Звенка узнает его и так!
…Забегая вперед, следует сказать, что скандала не было. На церемонии торжественной встречи мальчик в рыцарских латах с большим артистическим даром прочитал стихи:
Ура счастливому моменту!
Мы к вам приплыли по воде!
Сближенье наших континентов -
Сближенье разных всех людей!
На нашей великанской тыкве
Должны мы жить без всяких драк!
А кто к сей мысли не привыкнет,
То он — простите, — он дурак!
Мощные тыквоусилители разнесли эти слова над водою, и они достигли обоих берегов. Массы народа притихли, потрясенные простотой и глубиной только что прозвучавшей поэтической мысли.
В этой тишине толстый белобородый президент Никалукии спросил у императора Валериуса Третьего:
— Воевать не будем?
— Мы — ни за что на свете! Бзяка с отпадом буду! — Его величество куснул мизинец с перстнем и отбросил в сторону руку. Президент поступил так же! Потом они обнялись. Следом стали обниматься герцоги, премьеры и туземные вожди обоих материков. Народ закричал ура. В небе заметались лучи дальнобойных сигнальных фонарей. Взлетели охапки разноцветных ракет. Оркестры заиграли заранее отрепетированный марш. Юные барабанщики, мешая им, радостно лупили по гулкой коже…
До песчаной проплешины среди дубняка этот шум долетал приглушенно. А фейерверк виден был прекрасно, только Авка и Гуська почти не смотрели. Они с пыхтеньем пытались сдвинуть с места плот. Оказывается, он подзастрял.
Авка по колено вошел в воду и тянул причальную веревку. Гуська, стоя на плоту, толкался веслом. Раз!.. Два!.. Десять!.. Двадцать!..
— Поехали! — Авка прыгнул на бревна
— Поехали да не туда! — Из кустов шагнул стражник в медной шишкастой каске. Копьем с крючковатым наконечником он зацепил плот и подтянул обратно к веткам. — Я смотрю, умелые вы парни!
И откуда взялся?!
— Вам жалко, что ли! — в сердцах заорал Авка.
— Не жалко, а служба, — добродушно разъяснил пограничник. — делаем, что велено.
Авка от досады совсем потерял голову:
— Я пожалуюсь императору! Он… мой друг!
Стражник и тут не потерял спокойствия:
— Император — он наш всеобщий друг. А приказ этот как раз от него. Чтобы никто из его друзей раньше срока на тот берег ни-ни. А то начнется такая дружба…
Авка плюнул, прыгнул с плота на берег. Они с Гуськой отошли от воды и сели на остывший песок. Спорить было бесполезно. Тем более что рядом со стражником появился еще один, с тыквометательной пращей. Как шарахнет тыквой-глушилкой, не оклемаешься до утра…
— Справились с маленькими, да? — пробубнил Гуська.
Тот, что с пращой, отозвался неласково:
— Я гляжу, маленькие, да удаленькие. Не отправить ли на заставу, а то ведь не доглядим, уплывут.
— Пожалуй, отправим, — согласился, который с копьем. — Ты побудь здесь, а я сведу… — И шагнул к Авке и Гуське, которые вскочили. — Ну-ка, голубчики… Ай!… Эй! Вы кто? Ежели с того берега, то здесь пока нельзя!.. И нечего пасть разевать, мы пуганые…
Это он уже не мальчишкам. У тех над головами повис большущий, сажени две в поперечнике, светлый шар. С глазами и широким ртом. Он вбирал в себя отблески ракет, свет фонарей, лунные лучи и сам казался луной из театральной сказки.
— Видать, заморское чудо, — осторожно сказал тот, что с копьем. — Вы, ребятки, не бойтесь. Ежели он чего, то мы его… того…
Но ребятки и не боялись. По крайней мере, Авка.
— Леонпупо Номер Два!
— Он самый… — голос у шароглота был, как у пустой бочки, которая слегка простудилась. — Лучезарчика-ик не встречали?
— Встречали! Он просил, чтобы вы подождали его здесь! — Авка подпрыгивал от радости. А Гуська жался к нему.
— Эй… — опять неуверенно донеслось от стражников. Тогда Гуська оторвался от Авки. Задрал треугольный подбородок.
— Господин Леонпопо…
— Леонпупо Номер Два!
— Да-да! Господин… Номер Два… Не могли бы вы нам помочь?
— В чем… ик… дело?
— Дело в том, что мы друзья Лучезара… а вон те вредные люди к нам пристают… Не могли вы их…
— Куда? — гулко и деловито спросил шароглот.
— На остров с осокорем! Где вы были недавно! — опять подскочил Авка.
— Ик… делов-то… — выдохнул шароглот и облизнулся.
— Э… — заговорил стражник с копьем. — Вы не это… а то мы это… А-а!
Леонпупо Номер Два выплеснул длинный язык, и у нес патрульного в пасть. Вместе с копьем. Сделал глотательное движение. Второй патрульный тонко завопил и бросился вдоль воды. Но стремительный язык догнал и его…
— Вот, — сыто выговорил шароглот. Облизнулся снова. — Оба уже под деревом. Как огурчики. Только малость осипшие с непривычки… Ах ты, нечистая сила, глотку уколол копьем… Ладно, зато, кажется, избавился от иков… Что-нибудь еще?
— Большое спасибо, — торопливо сказал Гуська. — Теперь мы поплывем. На ту сторону…
Но в этот момент из-за ближнего мыса появилась длинная лодка. Целый патрульный взвод — дюжина черных копий над светлой водой.
— Тыква-ать, тыква-два! — командовал кто-то гребцами.
— Тьфу ты! — чуть не заплакал Авка. Даже застонал тихонько.
— Опять неприятность? — гулко озаботился шароглот.
— Конечно! Вон их сколько! Всех ведь не переглотаете. Да еще с копьями…
— С копьями затруднительно… хотя можно. Только зачем? Давайте, я лучше самих вас — куда надо…
— Ой… а можно?! Вон туда, к маяку! — За проливом вдали от городских огней равномерно вспыхивала зеленая мигалка.
— Авка, не надо, — слабым шепотом сказал Гуська
— Гусь, да ты чего? Это же один миг!
— Авка, я боюсь… — И стало понятно, что боится он нестерпимо. Иначе бы не признался.
— Ну… тогда… беги по берегу к ребятам, постарайся найти их. Или дождись в деревне…
