— Ты чего-то совсем… не того… Везде шпионы чудятся…
Илья не полез в спор. Коротко сообщил:
— Открылось… О чем там, пока не знаю, сперва какое-то предисловие. Я не читал, торопился перебросить файл по разным адресам…
— Зачем?
— Мучача бобаликона, — выдохнул он и малость обмяк. — Ладно, давай посмотрим, что там…
Монитор был включен, и я с полутора метров различила заголовок и крупный текст:
Предисловие
Все, что здесь написано, я не показывал до сих пор никому. Не оставляет опасение, что я полез не в свое дело. Вроде бы занимаюсь этим не первый день, но как подумаю, что надо будет эти страницы развернуть перед другими людьми, схватывает робость, как перед первым прыжком с самолета. Иногда спрашиваю себя: “Зачем тебе это надо? Куда ты суешься?” Но не написать все, что накопилось, тоже не могу…
Я шагнула ближе, присела к столу. Но Илья быстро сказал:
— Подожди. Слушай и запомни. Если вдруг появятся непрошеные гости, зайди в туалет. На полке слева, за полотенцем лежит мой мобильник. Наберешь двадцать два, ноль семь, двенадцать и скажешь; “Передайте Борису — они уже здесь”. Повтори…
Я повторила, как молодой агент в детективном фильме:
— Двадцать два, ноль семь, двенадцать. “Передайте Борису — они уже здесь”… Иль, а если Бориса не будет на месте?
— Неважно. Главное — скажи, что надо.
У меня что-то нехорошо ёкало под селезенкой.
— Иль, а…
— Подожди. Вот дискета, спрячь где-нибудь на балконе.
Я послушно пошла на балкон. Там слева от двери была прибита полка с цветочным ящиком (осталась от Лифшицев). Из него спускались плети молодого вьюнка. Я отодвинула их, приподняла ящик, сунула под него дискету.
— Готово, мистер Ноль-ноль-семь…
— Вот и хорошо. Теперь наконец почитаем… — Он уселся в широкое твердое кресло перед монитором. Я пристроилась рядом, на изогнутом подлокотнике.
“Предисловие… Все, что здесь написано, я не показывал до сих пор…”
Резко, незнакомо как-то забрякал звонок в передней.
— Ну вот… — обреченно сказал Илья. — Иди, спроси кто. Никому не открывай, сперва скажи мне…
Я глянула в глазок, увидела соседку и все же спросила:
— Кто там?
— Женечка, это я, Галина Андреевна. Я хотела кое-что спросить. Открой, пожалуйста…
— Одну минуту, я не одета…
Вернулась к Илье.
— Галинушка из десятой квартиры. Чего-то хочет…
— Это плохо… Подожди… — Илья два раза нажал клавишу на “мышке”. Строчки на экране окрасились черным. Илья даванул на клавиатуре кнопку “Delete”, экран опустел.
— Зачем?! — взвыла я.
— Надо… Иди открой.
Я пошла. Открыла.
Пожилая Галина Андреевна прижимала к цветастому переднику на груди пухлые кисти рук.
— Женечка, я… меня… — По сторонам от нее стояли двое. Один — высокий, темноволосый, в отглаженном костюме. Другой — низкорослый, с гладкой белобрысой прической, в желтой рубахе навыпуск. Я их сразу хорошо разглядела — из лестничного окна светило солнце.
Низкорослый как-то неуловимо скользнул от соседки ко мне и оказался рядом, на пороге.
— В чем дело? — сказал у меня за спиной брат. Я оглянулась. Илья колюче смотрел через очки. Опять было заметно, что левый глаз у него поврежден.
— Это ведь квартира Мезенцевых, не так ли? — спросил высокий (и длинноносый). Я поняла на кого он похож: на артиста по фамилии Тарапунька из фильмов середины прошлого века. Так и казалось, что начнет изъясняться по-украински. Но он говорил очень по-русски, как-то подчеркнуто правильно…
— Допустим. И все же в чем дело? — опять сказал Илья. Вполне спокойно.
— Дело в том, что мы к вам, — излишне весело сообщил маленький. Он стоял вплотную ко мне, так, что дверь теперь было не закрыть. Лицо — очень близко. Фигурой он похож был на подростка, а лицо пожилое и немножко бабье. Так бывает у лилипутов.
Высокий сказал соседке:
— Галина Андреевна, благодарим вас, вы больше не нужны… — Та, не опуская рук, попятилась к своей двери, надавила ее спиной и скрылась.
— И зачем же вы к нам ? — спросил Илья. Теперь я понимала, что он ждал такого визита.
— Есть небольшой разговор, — ласково сообщил маленький. Илья светски улыбнулся:
— Хорошо. Вас не затруднит шагнуть с порога наружу. Пусть разговор состоится на площадке. У нас в квартире.. не прибрано.
— Это ничего… — и маленький шагнул не наружу, а в прихожую. Высокий за ним.
— Вам не кажется, что это напоминает вторжение? — сказал Илья. Внешне он был по-прежнему хладнокровен, только левое веко подрагивало за стеклом.
— Ну что вы, молодой человек! — добродушно удивился высокий. — Надеюсь, вы догадались, что мы не грабители и не рэкетиры…
— Мы догадались, — кивнул Илья. — Как раз потому, что манеры ваши мало чем отличаются…
Гости не обиделись. Маленький сказал:
— Чтобы ваши догадки укрепились, вот, пожалуйста… — Оба ловким одинаковым движением извлекли и раскрыли корочки-удостоверения. С фото и печатями, с грифом МВД. Маленький — перед Ильей, “Тарапунька” передо мной. Фамилию я не разобрала, длинная какая-то, а имя “классическое” — Иван Петрович.
— Вы мне кого-то напоминаете, Глеб Олегович, — с утонченной вежливостью сказал Илья. Я поняла: чтобы мне стало известно имя маленького (“Гле-Гле” тут же мысленно окрестила я его). — Доцент Василюхин на кафедре психологии не ваш родственник?
— К сожалению, нет…
— Отчего же “к сожалению”, — усмехнулся Илья. — Весьма вредный доцент…
— Вы позволите нам пройти? — осведомился высокий.
— ИванПетрович , если не позволим, вы ведь все равно пройдете. Вы все делаете без разрешения, — сказала я и глянула на Илью: правильно ли себя держу. А Илья смотрел на меня с затвердевшим лицом. Глазами двинул в сторону туалетной двери. “Ох я растяпа!..”
— Позвольте… — Я шагнула мимо Гле-Гле. Он не позволил:
— Девочка, ты куда?
— С вашего позволения, в туалет. Или в клозет, если так понятнее…
— Это… обязательно?
— Представьте себе, да! Иногда у людей возникает такая потребность. Особенно при неожиданных визитах… — Меня уже “заносило”. — Возможно, такого не бывает с сотрудниками охраны порядка, но с простыми смертными случается. Или вы боитесь, что я просочусь куда-то через канализацию, как некий Кристобаль Хунта, персонаж книги братьев Стругацких? Стругацие это известные писатели, такая профессия. А книга — это…
