Да, Гай не знал еще, кем станет, но то, что в жизни будут решительные моменты, он чувствовал.
А если и такой — самый решительный — как сегодня? Только уже не в игре? Тогда что? Опять Гай прижмется к земле?
Гай сердито вздохнул, потому что ответа на вопрос не было. Вместо ответа лезли в голову всякие хмурые мысли. О том, что много в жизни у людей суровости и опасностей. Да к тому же и несправедливости! Как с Кургановым!
— Все-таки обидно...
— Что?— отозвался Толик.
— Курганов... Жил, книгу писал, а потом — ничего...
— Я об этом тоже думал... Я даже хотел назвать его именем свой первый аппарат, чтобы память о нем сохранилась. Об Арсении Викторовиче...
— Назвал?
— Не все так просто, как в детстве кажется...
— Не разрешили? — понял Гай.
— Но все-таки ту малютку группа и все испытатели называли «Толиком». Неофициально...
— А при чем Курганов?! — Гай даже возмутился.
— «Тайный океанский лазутчик имени Курганова». Это я еще когда маленький был, придумал...
— Все равно это не то, — непримиримо сказал Гай. — Все равно обидно.
— Что поделаешь...
— Толик, а Курганов моряк был?
— Вовсе нет. Типографский техник и немного журналист. Потом в конторе работал... Но, знаешь, Гай, он был моряк в душе. Когда я к нему приходил, казалось, будто в каюту к старому капитану попадаю... Я его комнату хорошо помню. Дома, когда хронометр стучит, закрою глаза и будто опять у Арсения Викторовича...
— А что за хронометр?
— Курганова. Он у меня остался, вроде как наследство.
— А почему я не видел?
— Когда вы с мамой приезжали, я его как раз отдавал в институт, для ремонта и проверки. Старенький уже... Но сейчас ничего, тикает исправно.
— Это морской хронометр?
— Да, корабельный. Его Курганову один капитан подарил. Старый морской волк, он в юности даже на клиперах ходил... Знаешь, что такое клипера?
— Здрасте, я ваша тетя, — обиделся Гай. — Я и про винджаммеры знаю. «Крузенштерн» был винджаммером. Он из серии «Летающие «П». Был такой судовладелец, у него все названия...
— Да известно мне про «Летающие «П», — сказал Толик. — Тоже не лыком шит. Про все рекорды «Падуи» слышал: от Гамбурга до Талькауно в Чили, вокруг мыса Горн за восемьдесят дней. От Гамбурга же до Австралии, до Порт-Линкольна, — шестьдесят семь суток. Похлеще некоторых клиперов...
— А ты откуда это знаешь? — ревниво спросил Гай.
— Читал... Я вообще старался про все читать, что с именем Крузенштерна связано. Этим меня Курганов на всю жизнь заразил... А кроме того, мне штурман Морозов про «Летающие «П» рассказывал. Мы с ним в шестьдесят первом году познакомились. Он одно время на «Крузенштерне» служил...
— А сейчас он тоже там?
— Сейчас нет.
— А другие знакомые у тебя там есть?
— Н-нет... А что?
Гай посмотрел на Толика: «Ты еще спрашиваешь!»
— А вдруг все-таки есть, а? Мы бы подъехали к борту, ты бы спросил...
Желание оказаться на палубе «Крузенштерна» сотрясло Гая, как короткий озноб.
— Ну, ты придумал... — неуверенно сказал Толик.
И в этой неуверенности Гай увидел зацепку.
— Толик! Ну, не съедят же! А вдруг пустят?!
— Вообще-то, — вздохнул Толик, — у меня были другие планы. Я думал, мы с тобой завтра полазим по пещерному городу в Инкермане, крепость Каламиту осмотрим...
— Значит, ты завтра свободен?! — возликовал Гай.
— Да. Но...
— То-лик... — шепотом сказал Гай. Отодвинулся и глянул из угла дивана умоляюще-восторженными глазами.
— Моя мама, — сказал Толик, — в подобных случаях говорила: «Мелкий авантюрист и вымогатель...»
— Ура! — Гай подскочил, будто в диване сорвались все пружины. — Завтра утром, да?!
— За что мне такое несчастье... — печально отозвался Толик.
— Ура!! Толик! Я за это... Я буду самый-самый-са...
— Брысь в постель. А то завтра тебя не поднимешь.
Демонстрируя сверхпослушание, Гай стремительно скинул шорты и майку и влетел на раскладушку. Вытянулся под простыней и затих. Потом одним глазом глянул на Толика.
— Что? — сказал Толик.
— А ты завтра совсем-совсем не занят?
— По крайней мере, до вечера.
— Ой... а вечером опять пропадешь?
— Слушай, ты что за хвост! Как трехлетнее дитя...
— Да ничуть. Просто интересно. На свидание пойдешь?
— Не ваше дело, сударь!
— Ну и пожалуйста... А ее как зовут?
— Стукну!
— Странное какое имя. Она иностранка?
Толик со зверским лицом стал подниматься с дивана.
— Сплю, — хихикнул Гай и натянул на голову простыню.
Вторая часть
ПОД МАЧТАМИ «КРУЗЕНШТЕРНА»
Встречи на палубе
Решили ехать в город, до Графской пристани, а там действовать по обстоятельствам. Вдруг встретятся курсанты или кто-то из экипажа «Крузенштерна»! Тогда можно будет завязать беседу и напроситься в гости. А есть и крайний вариант: зайти в диспетчерскую порта и выяснить, не пойдет ли к паруснику какой-нибудь служебный катер.
Но когда спустились от дома на причал ГРЭС, Толик придержал Гая за плечо.
— А ну, испытаем судьбу... — И громко сказал: — Дед! Напротив Голландии парусник стоит, знаешь? Подбрось, а?
В десятке метров от пирса на ялике с растопыренными по бортам удилищами сидел старичок с серебристой щетинкой на подбородке и в соломенной шляпе без донышка. Он отвечал Толику с ленивым непониманием, явно притворялся глуховатым. Но, услыхав, что платой за рейс будет трешка, проявил полную и даже несколько суетливую готовность...
Через две минуты ялик с Гаем и Толиком уже тутукал движком посреди бухты. Гай перегнулся через борт и, поддернув обшлаг новенькой желтой футболки, бултыхал в воде ладонью. В зеленой глубине колыхались медузы. Утреннее солнце старательно грело Гаю спину. Вода казалась почти гладкой, но незаметная глазу, очень пологая зыбь медленно приподнимала и опускала ялик. И внутри у Гая что-то приподнималось и опускалось.
Но это не от качки, конечно! От собственного волнения, от какой-то праздничной тревоги.
Гай не выдержал:
— Толик... А если не пустят?
— Весьма возможно. Если бы я один был, другое дело. А так скажут: куда с таким обормотом?
