Зарастали травой сцены и каменные скамьи открытых театров. Потому что спектакли, шумные игры и слишком бурное веселье не нравились Ящеру. Ему (и всем правителям, которые по наследству сменяли друг друга) нравился порядок. А если равновесие порядка нарушалось, Ящер гневался. Он не мог понять, почему этим глупым людям не живется тихо и спокойно. И люди привыкли, что не следует дразнить Ящера. Тем более что размеренная, тихая жизнь — это совсем неплохо. И для счастья вовсе не обязательно к чему-то стремиться, о чем-то мечтать и хотеть чего-то нового...
Но полного спокойствия все же не было. Время от времени вспоминалась легенда о гибели Ящера. О том, что из-за моря придет Юный Рыцарь и вызовет Ящера на смертельный бой.
Откуда эта легенда появилась? Говорят, маленький сын тюремщика подслушал разговор Ученого и Правителя и как умел пересказал его своим друзьям...
Вспоминали легенду только дети. Это было как болезнь, как поветрие: вдруг по всем углам, в школьных коридорах и на улицах начинали собираться в кучки мальчишки и девчонки и слышался шепот: «Рыцарь... Ящер... сражение...»
Взрослые, конечно, не верили таким глупостям, но легенда чересчур возбуждала ребят, отвлекала их от школьных занятий, делала их строптивыми и вообще нарушала равновесие порядка. И детей начали воспитывать все суровей и строже.
Такое воспитание помогало, дети становились все более послушными и тихими. Но не совсем. И не все. Сказку о бое с Ящером нет-нет да опять вспоминали. И кто-то уходил из города, чтобы отыскать Плато. А кто-то просто исчезал в лесах...
И чтобы насовсем выбить из детей бредни о Юном Рыцаре, один из правителей наконец придумал: надо заманить из-за моря мальчишку, выпустить на поединок с чудовищем и потом расправиться на глазах у всех.
Несколько раз так и делали. После такой расправы долгое время никто не смел вспоминать легенду. Но проходили годы, испуганные мальчишки и девчонки становились благоразумными взрослыми. И рождались новые дети...
А все дети рождаются смелыми...
Вот какую историю я услышал в тот вечер от Дуга.
— Понял теперь, зачем привезли тебя на остров? — спросил Дуг.
— Понял, — печально сказал я. — Только я другого не пойму. Где теперь мой дом? И вернусь ли я туда когда-нибудь?
— Ну, нашел о чем горевать! — воскликнул Дуг. — У тебя же есть Птица!
— Ну и что? — с надеждой спросил я.
— Потерпи дней десять. После полнолуния начнется юго-западный ветер, и Птица быстро донесет тебя до дома...
ЖИТЕЛИ ГОРНОЙ КРЕПОСТИ
Крепость была построена очень давно. Ее поставили здесь для защиты острова от морских набегов. Полукруглые бастионы, квадратная башня, стены, парапеты и низкие казармы располагались на плоских вершинах и уступах скалистых утесов. Эти утесы торчали на границе леса и моря, будто громадные полуобломанные клыки.
Обрывы утесов были совершенно неприступны. На вершины вел тесный коридор, вырубленный внутри скалы. Он был извилистый, с ответвлениями, тупиками и крутыми ступенями. Отыскать внизу начало прохода посторонние люди ни за что не сумели бы: узкая щель пряталась за отколовшимся от обрыва камнем и заросла плотным кустарником.
Из крепости было видно далеко-далеко. Морской горизонт уходил в какую-то космическую глубину и сливался с небом в неясном тумане. Лесистые холмы убегали на край земли, как волны, тоже становились вдали синими и терялись в дымке.
Вдали между холмами виднелись крыши и башни города и блестел кусок озера, в котором жил Ящер. Я не любил смотреть в ту сторону. Зато часто смотрел на море.
Несколько дней я не мог привыкнуть к высоте, простору и громадной синеве. Утром проснусь — и дыхание останавливается. Не от страха, а от прилива какой-то жутковатой радости. Небо чистое-чистое, желтые камни крепости светятся от солнца, травинки блестят от росы, а кругом такая ширь, что все забываешь и хочется заорать от восторга...
И сама крепость мне понравилась. В ней полным-полно было таинственных уголков, переходов, коридоров. Эх, если бы в нашем городе была такая! Вот где играть в рыцарей!
Плохо только, что внутри башен и казарм стояла зябкая сырость и все оказалось заброшенным. Когда остров Двид сделался невидимым, береговая оборона стала не нужна и люди ушли из крепости. Бастионы стали разрушаться. Большие пушки, которые стояли на главной площадке, осели и покривились на рассохшихся лафетах. Лишь одна пушка — самая главная — казалась вполне исправной.
Точнее говоря, это была не пушка, а могучая мортира для навесной стрельбы каменными ядрами. Ствол ее, короткий, но ужасно широкий, походил на громадную бочку. Ядра лежали тут же, на площадке. Это были грубо отесанные шары — такой величины, что Уголек или Винтик прятались за ними, не сгибаясь. Чтобы закатывать ядра в дуло, был сделан специальный каменный желоб. Он подходил к мортире вплотную.
Орудие стояло на чугунном станке с тяжелым зубчатым механизмом. Механизм был исправен, хотя проворачивался со скрипом. Ржавчины на нем было немного, потому что ветер постоянно дул над утесами и быстро высушивал росу и дождевые капли. Мы иногда развлекались: нажимали железные рычаги, и тогда шестерни лязгали, визжали, станок поворачивался, а ствол поднимался и опускался...
В орудийных стволах мы спали. Каменные казематы и батареи не очень-то годились для ночлега, а в пушках было уютно. Солнце крепко нагревало их за день, а когда приходила ночь (довольно свежая здесь, на высоте), пушки делились теплом с нами.
Только в мортире никто не спал, она была слишком просторная.
...Рано утром нас будил веселый голос Дуга:
— Эй, люди! А ну, вставайте! Из пушки — как из пушки!
Мы выскакивали и вытаскивали тех, кто спал слишком крепко. Потом Дуг заставлял нас бегать и прыгать, чтобы не поддаться утреннему холоду: солнце стояло еще невысоко и не успевало нагреть наше каменное гнездо.
Мы весело орали, скакали и гонялись друг за другом. А иногда Дуг вставал посреди площадки и спрашивал:
— Ну, кто на меня? Кто смелый?
Мышцы поигрывали под его веснушчатой кожей.
Мы храбро вопили и кидались в атаку, а Дуг даже рук не поднимал. Стоило ему шевельнуть мускулами, и мы отлетали, как мячики. Но кончалось это всегда одинаково: хитрый косолапый Лук подкатывался Дугу под ноги и вцеплялся в них мертвой хваткой. Винтик и Уголек подбирались сзади и прыгали Дугу на плечи.
Тут налетали остальные, и Дуг терял равновесие. Он валился, подминая травинки с маленькими синими цветами. Все тут же наседали на него. Дуг рычал, дергался и грозил, что уйдет в деревню, женится и никогда не вернется в этот разбойничий притон. Мы держали его и требовали, чтобы он отказался от таких бессовестных планов. Дуг не хотел отказываться. Тогда маленькая Точка с очень серьезным видом срывала травинку, чтобы пощекотать Дугу бока. Тут он принимался верещать непривычно тонким голосом и сдавался.
