— Что случилось? — повторила она певучим голоском. — Дом водой подмыло, дождем затопило. Беды понаделало — ой-ей-ей... А Софью Александровну на новую квартиру племянник увез. Он ее давно звал, да все сговорить не мог. А теперь-то уж и сговаривать не пришлось. Рано утречком приехал на машине, погрузил все добро, да и поехали. Дом-то скоро в овраг сползет...
От нехорошего предчувствия у Алешки засосало под сердцем.
— А имущество? — спросил он. — Ничего не пострадало?
Девочка вздохнула:
— Ну как не пострадало!.. Тумбочку водой унесло, две испанские шляпы. Да еще кораблик маленький. Хороший такой. Ящик стеклянный от него остался, а самого нет.
«Так я и знал!» — с отчаянием подумал Алешка.
А девочка продолжала:
— Софья Александровна так переживала из-за шляп. И кораблик жалела. Тумбочку нисколечко не жалела, а кораблик — очень. Говорит: «Лучше бы я его тому мальчику подарила».
От удивления Алешка опустил руки, и Кузя шмякнулся на землю. Алешка машинально подхватил его опять.
— Ой, да это Кузенька! — обрадовалась девочка. — Я и не узнала. Нашелся, мой хорошенький. Давай, мальчик, я его Софье Александровне отнесу. Вот обрадуется!
Она встала, положила куклу на ведро, выпрямилась.
Маленькая такая, тонкая, в синем выгоревшем платьице с белыми кружочками. И Алешке вдруг показалось, будто он видел ее где-то уже, только вспомнить не может. Он протянул девочке кота, и Кузя замурлыкал у нее на руках.
— А какому мальчику она хотела подарить кораблик? — спросил Алешка, чуть не плача от огорчения.
— Тому, который у нее вчера был. Какому же еще? Других она не знает.
— Вот что, — сказал Алешка, — спущусь-ка я в овраг. Может, кораблик в кустах застрял. Не мог он далеко уплыть.
Он ступил на край обрыва и взялся за куст.
Девочка торопливо остановила:
— И не думай. Только в глине перемажешься да обдерешься. И ничего там нет. Софьи Александровнин племянник туда в резиновых сапогах лазил, шляпы искал да все остальное. И ничегошеньки. Ручьем унесло.
— А вдруг найду...
— Что уплыло, не догонишь, — возразила девочка тихо, но так уверенно, что Алешка остановился.
— Почему?
— А вот потому...
«Ну ее, — подумал Алешка. — Спущусь, поищу».
— Постой, Алеша, — сказала девочка.
Он удивился:
— Ты разве меня знаешь?
— Немножко, — хитровато ответила она.
Непонятно все это было. И почувствовал Алешка беспокойство и надежду. Он подошел к девочке:
— Послушай... А может, знаешь ты, где кораблик искать?
— Не-а, — откликнулась она. Поглядела на Алешку серьезно, подумала и вдруг сказала: — Не знаю. А узнать помогу.
Алешка усмехнулся:
— Ты что, колдунья?
— Маленько, — сказала девочка без улыбки.
Алешка сказал слегка насмешливо:
— Ну, давай.
— Ты иди на угол Первомайской и Садовой. Там есть справочное бюро...
— Там есть сапожная будка. И больше ничего, — перебил Алешка. — Не дури мне мозги.
Девочка не рассердилась и не обиделась.
— Ты послушай. Это смотря для кого. Для одних — сапожная будка, для других — справочное бюро. Работает в нем старичок. Он знает все-все на свете.
— А ты откуда знаешь про старичка?
— Это же мой дедушка.
— Он, конечно, тоже колдун? — спросил Алешка не без ехидства.
— Конечно, — строго сказала девочка. — Только он не любит, когда к нему лезут с вопросами. Надо знаешь как спрашивать? Придешь в будку, постоишь просто так, а потом говори, будто сам с собой. Ну, например: «Интересно, где бы мне раздобыть ковер-самолет?» Если у дедушки хорошее настроение, он ответит.
— А если плохое?
— Ты не бойся. У него сегодня хорошее.
— Интересно... — сказал Алешка. — А с чего это вдруг ты взялась мне помогать?
У девочки порозовели кончики ушей, но смотрела она все так же прямо и серьезно.
— Потому что ты красивый и смелый, — тихо сказала она.
— Я?! — обалдело переспросил Алешка.
— Конечно. Даже не побоялся на такую высотищу за Кузей лезть. Вон, исцарапался весь, а все равно...
— Да ну тебя, — пробормотал Алешка. — Я с тобой по-хорошему, а ты дразнишься.
— Не-а, — сказала девочка. Прижала Кузю к ситцевому платьицу и убежала.
«Смелый — это еще туда-сюда, — думал Алешка. — Но красивый... Надо же выдумать такое!» Потом он вспомнил правдивые глаза девочки и поверил. Не тому, конечно, что он красивый, а рассказу про справочное бюро и дедушку. И решил: «Попробую».
Будка была низенькая, сколоченная из облезлой фанеры. Легонькая. Даже удивительно, что ее не смахнула с места ночная гроза. Дверца оказалась открыта, и Алешка вошел.
В углу, отгородившись широкой доской, как прилавком, сидел сухощавый старичок в черном берете с хвостиком. На круглом носу — очки, на щеках — седая щетина. Перед старичком на тонкой железной «лапе» висел ботинок. Старичок тюкал по ботинку молотком и тихо бормотал.
— Здрасте... — робко сказал Алешка.
Старичок не откликнулся.
«Ну и ладно», — подумал Алешка обиженно и стал огладываться. Внутри будки все было обыкновенно: полки с деревянными колодками и башмаками, вырезанные из «Огонька» картинки, старый табель-календарь. В углу тикали кособокие ходики, у которых вместо гири висел ржавый большой замок.
Глядя на этот замок, Алешка проговорил, будто между прочим:
— Интересно бы узнать, можно ли найти маленький кораблик, если его унесло потоком и никто не знает куда?
Алешка услышал, что старичок перестал колотить по ботинку и хмыкнул.
— Твой, что ли, кораблик-то?
Алешка растерялся. Конечно, клипер не его. Но ведь Софья Александровна все равно хотела подарить модель ему...
— Мой... почти, — сказал Алешка. И украдкой взглянул на старичка.
Тот смотрел не сердито, даже улыбался.
— Почти? — спросил он.
«Все знает», — подумал Алешка, и стало ему очень неловко.
— Ну... не совсем, — начал объяснять он. — Но ведь этот кораблик сейчас все равно ничей, раз его бросили... По морским законам даже настоящий корабль, если его бросают, может стать призом того, кто его найдет.
Старичок дребезжаще засмеялся.
— Ишь ты, морской волк. Прямо адмирал Нахимов... А с чего это ты решил меня про такое дело расспрашивать? Или надоумил кто?
