– Я… я… – забормотала Дэлия испуганно, словно ее застали на месте преступления.
Судя по осуждающе неприязненному выражению на лице, Ардан так и считал, подтвердил холодно и резко:
– Ты, – чуть наклонил голову набок, сверля пронзительным взглядом, – все еще веришь, что это был не сон, не мираж? Желаешь убедиться? Надеешься увидеть дракона? – Губы скривились в презрительной усмешке. – Смотри.
Дэлия вскинулась, поспешно повернулась к окну, уставилась на башню. Та одиноко белела в темноте. Никакого дракона. Темное небо в россыпи звезд да ущербная луна.
Всего лишь шутка, издевка.
– Ты не туда смотришь.
– А куда? – неуверенно прошептала Дэлия.
Ардан молчал. Почему-то молчал. И в поисках ответа Дэлия все-таки решилась заглянуть ему в лицо.
– Теперь видишь?
Видела. Совсем близко. Сверкающее холодом серебро глаз, вертикально вытянутые тонкие прорези змеиных зрачков. Но не верила. И больше не хотела, чтобы сон оборачивался явью.
Мобильник запиликал так внезапно, что Вика тоже вздрогнула.
Ну надо же! В самый неподходящий момент. У нее мурашки по спине от напряженности описываемой ситуации, чуть ли не озноб, сердце замерло. И вдруг – дурацкое пиликанье.
У Вики в качестве звонка не любимая мелодия, а первый попавшийся рингтон из стандартного набора. Зачем всем знать, что ей нравится? Вдруг кто-то не разделяет вкусы, удивится или усмехнется. Пусть лучше безликие трели.
Номер незнакомый.
– Да.
– Привет!
Голос мужской. Чей?
Пока Вика соображала, что спросить, из телефона прилетело:
– Это Артём. Захаров.
Ничего себе. Откуда у него Викин номер? Но опять не успела спросить, потому что дальнейшее озадачило еще больше.
– Можешь сейчас прийти? Ко мне домой.
– Чего? – это уже само вырвалось.
– Ну, можешь? Очень надо.
– Зачем?
– Ты занята, что ли? Сильно?
– Нет. Но…
– Так чего тогда? Слушай, пожалуйста. Очень надо.
А объяснить по-человечески не надо?
Голос у Захарова действительно встревоженный, расстроенный. Что там у него могло случиться? И почему он звонит Вике, а не кому-нибудь еще?
Мысли перемешались – полная неразбериха. А сквозь нее прозвучало почти отчаянное:
– Придешь?
– Ну-у-у, ладно. – Она согласилась. Вот зачем она согласилась? – А куда?
– Дом возле детской площадки. Той.
Ага, Вика поняла. Где она встретила соседа по парте, гулявшего с младшим братом.
Захаров назвал адрес и этаж, проинструктировал:
– Наберешь на домофоне номер квартиры. Как везде. – Добавил напоследок: – Давай быстрее. – И отключился.
Куда-то исчезло отчаяние из голоса. Напрочь. Зато опять вылезли приказные, самоуверенные нотки.
А Вика, случаем, не сделала очень большую глупость, что согласилась? Но пообещала же. Собралась, отправилась по адресу и всю дорогу терзалась сомнениями. Хотя и беспокоилась немного: вдруг у Захарова действительно что-то серьезное произошло. Но тогда разумнее по 01 звонить или 112.
Захаров дожидался ее у приоткрытой двери, ухватил за рукав, втянул в прихожую.
– Почему так долго?
– У тебя что-то случилось?
Ни по внешнему виду Захарова, ни по спокойной обстановке в квартире ничего плохого не заподозришь. Только из одной комнаты доносился странный грохот.
– Ага, – кивнул Захаров, поспешно засовывая ноги в кроссовки. – Мне уйти надо. Посидишь с Вовкой?
– Чего?
– Он спокойный. Зря не орет. И тебя знает.
– Один раз на улице видел, – ошарашенно напомнила Вика. Но дело даже не в этом.
– Я недолго. – Захаров ее не слушал, натягивал куртку. Не попадая в рукав, выскочил на площадку. – В обуви в комнату не ходи. Все. Пока. – И захлопнул дверь.
Ну, класс! Каждый раз что-то совершенно новое и абсолютно непредсказуемое. Викину когда-то серую и тусклую жизнь Захаров расцвечивает по полной. Сюрприз на сюрпризе. А она-то сама! Зачем послушалась, согласилась? Еще и переживала за него. Дурочка наивная, доверчивая и… какая там еще?
А из комнаты опять донесся странный грохот. Наверное, Вовка. Чем он там занимается? Мечет громы и молнии?
Вика скинула кеды и пошла на звук.
Точно Вовка. Малыш, ползая на коленях, возил по полу перевернутую кверху дном большую кастрюлю. Упирался в нее обеими руками и толкал перед собой. Кастрюля скользила легко и довольно бесшумно, пока не врезалась во что-нибудь: шкаф или ножку детской кроватки.
– Привет, – осторожно проговорила Вика. – Это у тебя машина такая?
Она побаивалась, что сейчас Вовка увидит незнакомого человека (не мог он ее помнить с того раза, маленький слишком), испугается и заревет, но тот только улыбнулся во весь рот и загрохотал своей кастрюлей дальше. По всей комнате валялись нормальные детские игрушки, но Вовку они мало интересовали. Куда уж им до большой кастрюли!
– Сам придумал или братик научил? – ехидно поинтересовалась Вика.
Вовка на всей скорости въехал в комод, довольно закряхтел, уселся на пол и принялся упоенно долбать по дну кастрюли подвернувшейся под руку погремушкой. У Вики в ушах зазвенело.
Весело тут. И о-о-очень шумно.
– Вовка, может, во что другое поиграешь? – стараясь переорать дребезжание и грохот, предложила Вика. – А то мы оглохнем. – Она тоже уселась на пол. Теплый, наверное, с подогревом. Специально для малыша. – Вот, смотри! – Вика подобрала еще одну игрушку, мягкую, ярко-красную с белыми вставками, набитую мелкими шариками. – Это кто у нас? За-айчик.
Она понятия не имела, как вести себя с такими маленькими детьми. Они ведь даже разговаривать нормально не умеют. Как узнать, что они хотят? Что им нравится, а что нет?
– Как зайчик прыгает? Прыг-прыг! – Вика пару раз шлепнула мягкой Зайчиковой попой по полу, представила, как выглядит со стороны, глубоко вдохнула, выдохнула обреченное «ах» и повторила: – Прыг-прыг!
Вовку, как ни странно, заинтересовали ее странные манипуляции, он оставил в покое кастрюлю и потянулся за новой игрушкой. Вика отдала ему зайца. Вовка схватил его и сразу засунул длинные тряпочные уши в рот.
Ну вот! Новая проблема. А вдруг нельзя? Откусит кусок, подавится.
Как только Захаров вернется, Вика его прибьет. Легко. Невзирая на разные весовые категории.
Она предлагала Вовке другие игрушки, но тот с таким удовольствием обсасывал заячьи уши, причмокивал и пускал слюни, что Вике самой захотелось попробовать. Вдруг они и правда какие-то особенные.
