Лично для меня счастье заключается не в отстранении от мира вещей, а в том, чтобы ценить то, что имеешь. Нельзя спасти себя от страданий, купив новый iPhone, но это не значит, что мы вообще не должны их покупать.
Просто нужно понимать, что вещи не спасают вас от проблем.
Сострадание.
Вот что еще мне нравится в буддизме.
Мне нравится идея того, что доброта делает нас счастливее, в отличие от эгоизма. Доброта, которая заключается в усмирении наших желаний (вспоминая Шопенгауэра), освобождает нас от страданий, связанных с этими желаниями.
Нужно стараться быть бескорыстным и сознательным, не забывая о том, что эгоизм заставляет нас страдать.
Быть добрым очень приятно, потому что так вы вспоминаете о том, что вы не единственный значимый человек в мире. Мы все особенные, потому что живы. Доброта — это способ увидеть и почувствовать мир. В действительности мы все одинаковы. Мы — это сама жизнь. Мы обладаем сознанием. Ощущая себя частью человеческого сообщества, а не отдельной фигурой, мы чувствуем себя лучше. Физически мы умираем, как и все клетки тела, но жизнь человечества продолжается. Ощущая, что жизнь — это нечто общее, мы продолжаем жить.
Помощь самому себе
Как остановить время: целуйтесь.
Как путешествовать во времени: читать.
Как сбежать от времени: слушать музыку.
Как почувствовать время: писать.
Как отпустить время: дышать.
Мысли о времени
Время нас беспокоит.
Человек понимает, что со временем состарится и умрет. Конечно, это не может не тревожить. Аристотель сказал: «Время растирает вещи в порошок». Мы боимся, что оно разотрет в порошок нас и наших близких.
Мы чувствуем в себе потребность действовать, потому что время скоротечно. «Просто сделай это»
[26], — гласит лозунг рекламы Nike. Но в действиях ли заключается решение проблемы? Может, деятельность только ускоряет время? Не лучше ли просто быть, даже если при этом продажи спортивной обуви упадут?
Боль удлиняет время, потому что она заставляет нас задумываться о нем.
Время течет с разной скоростью. Как я уже говорил ранее, несколько месяцев в 1999 и 2000 годах, когда я был тяжело болен, казались мне годами, а в некоторые моменты даже десятилетиями. Боль удлиняет время, потому что она заставляет нас задумываться о нем.
Если вы задумываетесь и о чем-либо другом, время также удлиняется. На этом принципе основана медитация — сосредоточенность на самом себе в данный момент.
Кажется, что это просто, но какую часть нашей жизни мы действительно живем настоящим? А как часто вместо этого мы переживаем из-за будущего или сожалеем о прошлом?
Волнуясь из-за времени, мы решаем достичь того, чего мы всегда хотели, пока еще не стало слишком поздно. Мы зарабатываем деньги, поднимаем социальный статус, женимся, рожаем детей, получаем повышение, зарабатываем больше денег и так до бесконечности.
На самом деле это не так, потому что, если бы наше время не было ограничено, мы вообще не задавались бы всеми этими вопросами.
Однако мы понимаем, что превращение жизни в отчаянную погоню за достижениями только укорачивает ее. Не в буквальном смысле, конечно, а в плане восприятия хода времени. Представьте, что время — это бутылка вина у вас в руках. Как бы вы распивали эту бутылку? Маленькими глоточками, стремясь распробовать вкус вина, или жадными глотками?
Форментера
К югу от Ибицы находится маленький остров Форментера, четвертый по размеру из Балеарских островов. В выходные дни мы с Андреа иногда отправлялись туда. Этот остров славится пляжами из белого песка и чистейшей водой во всем Средиземноморье благодаря защищенным ЮНЕСКО морским травам. Это так называемый успокаивающий Инь для уравновешивания шумного Яня Ибицы.
Немногочисленное двухтысячное население Форментеры в основном состоит из художников, хиппи и инструкторов по йоге (если взглянуть на карту, вы увидите, что остров по очертаниям напоминает перевернутую букву «V» или йога, стоящего в позе собаки мордой вниз). Этот остров сохранил атмосферу 60-х. Боб Дилан жил какое-то время в маяке на самой южной точке острова — Кап-де-Барбарии. Певица Джони Митчелл на Форментере написала песни для своего альбома Blue.
Раньше я боялся Балеарских островов и даже думать о них не мог, потому что именно на Ибице у меня началось обострение.
Однако теперь, когда я задумываюсь о тихом месте, то всегда думаю об этих островах, представляю их пейзаж, можжевельники и миндальные деревья и, конечно, море, такое яркое, голубое и чистое.
Я думаю о названиях деревушек, пляжей и порта: Эс-Пуйоль, Эль-Пилар-де-ла-Мола, Ла-Савина, Кап-де-Барбария, Плайя-Ильетас. Больше всего воспоминаний вызывает у меня само название острова.
Когда я чувствую напряжение, то иногда закрываю глаза и думаю об острове, название которого похоже на звук чистой соленой воды, омывающей песок: Форментера, Форментера, Форментера…
Изображения на экране
Еще до того обострения депрессии я справлялся с тревожностью при помощи развлечений. Я ходил в клубы, много пил, проводил лето на Ибице, ел самую острую еду, смотрел самые дерзкие фильмы, читал самые провокационные книги, слушал музыку на максимальной громкости поздно ночью. Я боялся тишины. Мне было страшно замедлить темп и убавить звук. Воображая, что мне придется прислушиваться к собственному разуму, я покрывался холодным потом.
Однако после того, как я заболел, об этих развлечениях не могло идти и речи. Однажды я включил радио и услышал ритмичную музыку в стиле хаус, из-за которой у меня началась паническая атака. Съев джалфрези
[27], я всю ночь лежал в постели, мучаясь от галлюцинаций и учащенного сердцебиения. Люди часто говорят о применении алкоголя и наркотиков в лечебных целях, и я бы, наверное, согласился принять что угодно, что заглушило бы мои переживания. Мне кажется, я бы даже начал употреблять крэк, если бы был уверен в том, что он утихомирит ураган в моей голове.
На самом деле с 24 до 32 лет я и бокала вина не выпил. Не потому что я был сильным (каким меня считала моя непьющая теща), а потому что я боялся употреблять все, что могло бы повлиять на мой разум.
В течение пяти лет я отказывался принимать даже ибупрофен. Вел я себя так не потому, что был пьян в день, когда заболел. Тогда я выпил не больше глотка алкоголя и находился в относительно нормальном состоянии. Думаю, это связано с моим ощущением того, что мой разум постоянно балансирует между двумя состояниями, как автобус, свисающий с края скалы в фильме «Ограбление по-итальянски». Хотя алкоголь выглядел привлекательно, выбор в его пользу привел бы меня к смертельному исходу.
