Глава 8
Андрей проснулся под традиционные звуки соковыжималки — кофеварки — микроволновки. И проснулся в более чем скверном расположении духа. Последнее время такое случалось все чаще и чаще. Он медленно вышел на кухню, где застал привычную картину — Ольга завтракала. Кофе — бутерброд — апельсиновый фреш. Утро, одним словом.
Посмотрев на часы и зевнув, он прошаркал в гостиную, немного постоял, а потом с тяжким вздохом улегся на любимый диван. Зачем-то взял в руки пульт, но телевизор включать не стал. Не хотелось наполнять комнату посторонними звуками. Хватало и того, что Ольга прошлепала тапочками в коридор и прошуршала дверью шкафа-купе. «Сейчас она обязательно что-нибудь скажет, — с отвращением подумал Андрей, — не может не сказать». И супруга не подвела его, не ушла на работу молча.
— Бутерброды на столе, — крикнула из коридора Ольга. — Кофе — в кофеварке.
— И мусор! — крикнул в ответ Андрей. — Ты еще должна сказать: «Не забудь мусор вынести!»
— Да, и мусор не забудь, — уже куда тише проговорила Ольга, заглядывая в комнату. — Кстати, вчера ты так и не вынес.
— Слушай, Оль, а откуда у нас столько мусора? — вдруг нервно и зло спросил Андрей.
— В смысле? — удивилась Ольга. — Почему ты вдруг спросил?
— Я просто-напросто хочу знать, откуда у нас в доме берется столько мусора?
— Не знаю… Накапливается… — Ольга начала понимать, что он имеет ввиду. И это ее разозлило. — Мусор вообще имеет свойство накапливаться! Если его не выносить! А ты его не выносишь! По крайней мере вчера ты его не вынес! Что еще ты хочешь знать?
Последнюю фразу Ольга произнесла с явным вызовом, особенно надавив на «еще».
— Еще я хочу знать, чего ты такого наговорила Кате обо мне? Почему вдруг ребенок решил, будто мы разводимся? — вскочил с дивана Андрей. — Это неправильно! Нельзя посвящать ребенка в наши склоки.
— Разводимся? — удивилась Ольга. — Ничего такого я ей не говорила. Точно, ничего не говорила. Даже разговора с Катюшей никакого такого не было.
Оля, когда-то начитавшись умных изысканий горе-психологов, знала, что иногда очень полезно немного поскандалить. Но к этой утренней пикировке она была явно не готова. Не приготовила заранее убийственных аргументов и колких словечек. Приходилось импровизировать по ходу…
— Ничего? — не унимался Андрей. — Это она сама придумала? Так, что ли, получается?! Вдруг решила ни с того ни с сего!
Ольга кивнула. А что тут было говорить?
— Ни с того ни с сего дочь такое решить не могла. Чего она наслушалась? Чего насмотрелась?
— Насмотрелась? — Ольга почувствовала, что идет вразнос. Насмотрелась? Просто вчера в ресторане ты вел себя, как последний кретин. Постоянно куда-то выходил, дергался, все время на дверь смотрел… Дочь же видит, когда ты волнуешься. Чувствует…
— И что?
— Да вот и то — ты вел себя так, будто с нами, вернее со мной, не хочешь иметь ничего общего, — Ольга посмотрела на часы и убедилась, что опаздывает. — Но это глупый разговор, и я не хочу об этом говорить! По крайней мере в том тоне, который ты взял!
— Не хочешь говорить? — Андрей, похоже, останавливаться не собирался. — А почему? Почему мы с тобой почти не разговариваем? Давай, спроси, например, где я вчера шлялся? Может быть, я у любовницы был?! Может, я завел любовницу и именно у нее пропадаю долгими осенними вечерами! А? Что ты на это скажешь?!
Но Ольга уже собралась, достала из глубин сознания весь приличествующий случаю словарный запас и подготовила линию обороны.
— У любовницы? — недобро усмехнулась Ольга. — Долгими осенними вечерами? Вряд ли…
— Вряд ли?! — удивился ее ухмылке Андрей. — Ты так хорошо меня знаешь?
— Да у тебя не хватит мужества даже проститутку снять, — спокойно ответила Ольга. — Это ведь ехать надо, напрягаться. А до того, как поехать — найти. Ты слишком не любишь напрягаться.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Хорошо… — злобно сказал Андрей. — Прекрасно! Мне очень импонирует эта твоя уверенность.
— Может быть, ребенок прав, и нам действительно стоит развестись? — чтобы закончить этот глупый разговор, осведомилась Ольга. Не так, чтобы всерьез… Просто хотелось поскорее урезонить мужа. Тем более что на работу она действительно опаздывала.
— Ага… Пресытились, думаешь? — возмутился тот, тоже постепенно успокаиваясь. — Надоели друг другу? Я серьезно обдумаю твое предложение. Обязательно.
— Подумай. А мне пора на работу, — закрыла тему Ольга и пошла к двери. Но, немного подумав, вернулась, чтобы произвести по супругу последний залп из всех орудий.
— И, дорогой, не забудь, пожалуйста, как всегда, вынести мусор, — ядовито улыбнувшись, сказала она. — Ибо он, как я уже сказала, имеет свойство накапливаться. Не забудешь?
Не дожидаясь ответа, Ольга вышла из комнаты. Хлопнула входная дверь. Андрей бросил пульт от телевизора на пол и… пошел выносить мусор. А что делать? Не разводиться же, в самом деле, из-за картофельных очисток и яблочных огрызков.
Скандал вышел, честно говоря, не очень. И не принес он рекомендуемой семейными психологами разрядки. Супруги прекрасно знали, что можно говорить друг другу, но еще лучше знали, чего говорить нельзя ни в коем случае. Поэтому кастрюлька ссоры побулькала-побулькала на медленном огне, да и успокоилась. Для ссоры ведь тоже нужна полнота чувств и отношений. Нужна настоящая жгучая страсть, настоящая кипящая любовь…
Любовь… А вообще, любили ли они друг друга когда-нибудь? А если любили, то куда же делась эта любовь? Это сильнейшее чувство, которое возникает ниоткуда. И поражает, если верить классику, как молния или финский нож. И куда она потом девается? Куда она, любовь, вообще может исчезнуть? Во что превратиться? Может, по взмаху волшебной палочки она пропадает или же рвется, как натянутый трос гильотины? В принципе, возможно, так оно и бывает…
Но сейчас-то речь не о каких-то абстрактных героях — сейчас перед нами Андрей. Их любовь осталась на кнопках клавиатур у рабочих компьютеров. Она затерялась среди букв текстового редактора «Ворд», где Андрей набирал свои статьи о стиле, криминальных происшествиях или просто повествуя о разных житейских историях. Она утонула в статьях Хозяйственного и Административного кодексов, которые по вечерам перечитывала Ольга перед очередным ответом по иску или составлением договора. Какая-то часть этого великого чувства, несомненно, осталась в отделениях банков, где получали или отдавали очередной кредит или ссуду. И еще часть пропала и не восстановилась вместе с нервными клетками, потраченными в размышлениях, где эти деньги взять.
Микрочастицами всесильной любви усыпана каждая ступенька карьерной лестницы, не говоря уже о лестнице социальной. За счет любви решается в этой жизни множество очень важных вопросов. Например: «Кто будет мыть посуду?», «Кто пойдет за хлебом?», «Кто вынесет мусор?» и самый главный, вопрос всех вопросов: «Почему я?» Да и сама квартира эта, ее мебель и техника, даже несчастное мусорное ведро зачастую тоже построены на костях любви. Как и все благополучие, машина, дача и отдых заграницей. Все выстроенные карьеры, топовые позиции могут служить надгробием любви. Или наглядным пособием к руководству «Как потерять любовь».
