Ну и так далее.
Андрей заметил, что распространители читают аннотации со специальных картонок, которые держат с обратной стороны демонстрируемой газеты, используя их так же, как политики или безмозглые телеведущие используют подсказку-телетекст.
Через несколько дней Андрею пришло в голову, что он мог бы существенно улучшить тексты на картонках. Отредактировать, скажем. Сидя за ужином, увлеченно тыкая вилкой в тарелку с грибами (не очень понятно какими, но совсем недорогими), Андрей показывал Ольге сложенный вдвое выпуск газеты и делился мыслями:
— Оль, вот здесь все можно построить на сочетании слов «феерический» и «эпатажный»! Понимаешь, сейчас люди этого хотят, и…
— Во-первых, не тащи в дом всякую дрянь, — Ольга всегда резко отрицательно относилась к печатной продукции нового времени. — Еще, не дай бог, Катя увидит и прочитает!
— Согласен, ей рановато… — кивнул Андрей и продолжил работу молча.
На следующий день особо матерый и предприимчивый распространитель Сеня-Десантник уже орал в электричке:
— В свежем номере: Куда девают сексуальную энергию космонавты? Почему Крупская на фотографиях таращит глаза? Две разборки в Новосибирске — сибирское дело русской мафии! Как система Станиславского превращает людей в вуду, ежедневный гороскоп от потомков Осириса и телепрограмма на две недели!!! Две газеты и гороскоп по цене одной газеты!!!
К концу первого рабочего дня вспотевший Сеня-Десантник обратился к Андрею.
— Слышь, интеллигенция, твоя телега работает!!! За час разобрали!!! Давай еще, я заплачу.
На следующий вечер Андрей уже сидел с Сеней в ресторане, и тот рассказывал, как он служил прапорщиком в 7-й гвардейской Краснознаменной ордена Кутузова II степени воздушно-десантной дивизии, которая дислоцировалась в городе Каунасе Литовской ССР.
Все знали (или догадывались), что Сеня был старым и хитрым каптерщиком, но любили слушать его рассказы о том, как он участвовал в секретной специальной операции «Черный январь» и о том, как штурмовал литовский телецентр в девяносто первом.
— Слушай, гражданский, — говорил добродушный Сеня после своих кровожадных рассказов, — надо тебе это заканчивать. Переходы, торговля, развалы — это все не твое. Женат?
— Женат.
— Как жена? В смысле, как у нее с работой?
— Да ничего так…
Андрей вспомнил Ольгу и их серьезный разговор, который состоялся только вчера.
— Андрей, — шепотом сказала Ольга, уложив Катю спать. — Меня Лебедев на работу приглашает.
— Какой Лебедев? — настороженно осведомился супруг.
— Ну, Серега Лебедев, Серый. С нашего курса.
— А-а-а…
— Так вот, он мне дело одно предлагает. Вроде все законно.
— Ну, так берись тогда! Ты у меня умничка!
И Андрей поцеловал жену в лоб. Ольга же рассказала мужу не все.
Однажды вечером, когда Ольга тащила сумку с сосисками и куриными окорочками, взвизгнули тормоза, и рядом остановилась такая красивая машина, в каких Ольга не разбиралась.
— Хельген!!! — заорал, выскакивая из машины, мужик, в котором Ольга не сразу опознала Серого.
— Серый! — чуть не прослезилась Ольга, обнимая любимого однокурсника. — Серенький!
— Подвезти? — по-деловому осведомился Серый, окинув взглядом Ольгины сумки. — Тебе куда?
— Твоя? — тоже осведомилась Ольга, с интересом оглядывая машину. — Красивая машина, наверное, дорогая?
— А то, — ответил Сергей и открыл дверцу. — Настоящий немец, из Германии пригнали, под заказ!
Через двадцать минут, сидя в машине у подъезда Будниковых, Серый сказал:
— Оля, ты ж была очень перспективным юристом. Как твоя диссертация?
— Никак, Серый. Тема осталась в той, умершей, стране.
— Оля, мне нужна помощь. Есть кой-какие договора… Их надо пересмотреть, перечитать. Посоветовать людям кой-чего…
— Ты же тоже диплом получил, насколько я помню?
— Оля, это же ты у нас отличницей была! Аспирант… А я — ты ж знаешь… ну и сейчас другим занимаюсь, некогда мне договора читать. А вопросы по ним возникают! Часто! Много!
— Лебедев, ты меня на преступление толкаешь?
— Ну что ты! — Серый даже замотал головой, — Оля! Сейчас другие времена — закон как бы и есть, а как бы и нет. Просто его надо понимать по-нормальному.
— А ты понял?
— Хельген, можно всю жизнь познавать истину и оставаться в неведении, ясно? А можно заниматься конкретными вещами.
17 ноября, 17–50
Кот Баюн
Киса, ты извини, но у меня сегодня не получится. Шеф назначил собрание на 17–30 и предупредил, что надолго (((((((((((Милая, извини пожалуйста)))))
17 ноября, 17–55
Елена Премудрая
Не переживай — у меня тоже программа поменялась
☹
Ольга провела рукой по кожаному сиденью. Оно было был очень конкретным и приятным на ощупь.
— Ясно. Я согласна, Серый.
После пересмотра договоров, внесения предложений и правок Ольга получила столько денег, сколько раньше никогда не получала. Сразу сделав в уме все покупки, Ольга договорилась с Лебедевым о дальнейшем сотрудничестве и ушла пешком, сказав, что ей надо прогуляться.
Февральский снежок искрился в сиянии новых витрин, на которых висели, стояли, лежали плюшевые и картонные сердца. Ольга вспомнила, что скоро праздник католического святого, который внедрили в странах с православной традицией явно с целью повышения продаж. «День Святого Валентина»… Ольгина подруга однажды назвала его «День Святого Витта». Ольга улыбнулась. И толкнула дверь магазина с уверенностью богатой независимой женщины.
Прибежав утром на работу, Андрей разложил по огромным пачкам товар прямо на доски, отдал Сене новые картонки — «анонсы» — и сунул руки в карманы пальто, притопывая по морозцу. Мужик в дубленке, проходивший по переходу, подошел к пачкам, отобрал себе десяток изданий, одной рукой придерживая кейс, второй рукой в дорогой кожаной перчатке протянул отобранное Андрею:
— Посчитай, и кулек, если можно.
— Я в розницу не продаю, только оптовые партии…
— Будников? Андрей?
— Трофименко? Юрка?
С диким криком, гулко отозвавшимся в переходе, друзья обнялись.
— Андрей, ты че этим занимаешься? Склад, скажи мне, хоть твой?
И тут Андрею стало так стыдно, что он покраснел. Юрка стоял перед ним, держа в одной руке газеты, в другой кейс, и весело оглядывал Андрея. Такой разговор элегантного господина с мелким разнорабочим…
