– Можно я поставлю его иначе?
– Конечно. Изложи свои аргументы.
– В ближайшем будущем предложение Вайо сулит обитателям Луны солидные барыши. Цена продовольствия у входа катапульты возрастает минимум в четыре раза. При этом учтен и незначительный рост оптовых цен на Терре – незначительный потому, что Администрация и сейчас продает продукты по цене, близкой к свободной рыночной. Я не стал учитывать субсидирование продовольствия, продажу его по демпинговым ценам и бесплатную раздачу, так как все это возможно лишь благодаря колоссальным доходам, связанным с искусственно заниженной ценой у входа катапульты. Не стану говорить и о более мелких переменных, они слишком несущественны. Ограничусь утверждением, что непосредственным эффектом будет повышение цены примерно в четыре раза.
– Вы слышите, профессор!
– Но, дорогая леди, с этим я и не спорил!
– Доходы у производителей продовольствия вырастут более чем в четыре раза, потому что, как указала Вайо, сейчас они вынуждены покупать воду и другие товары по искусственно завышенным ценам. Введение свободных рыночных цен, по идее, должно бы увеличить доходы производителей в шесть раз, но фактический рост будет меньше из-за влияния других факторов: повышение цен на экспортируемые товары приведет к росту цен на все, что потребляется в Луне, – как на товары, так и на труд. И все же общий уровень жизни повысится примерно вдвое. Это будет сопровождаться оживленным строительством новых сельхозтуннелей, увеличением добычи льда, внедрением новых аграрных методов, что опять-таки увеличит экспорт. Однако рынок Терры так велик, а нехватка продовольствия носит столь хронический характер, что уменьшение прибыли, вызванное ростом экспорта, не станет ведущим фактором.
Проф перебил его:
– Но, сеньор Майк, все это лишь приблизит день, когда ресурсы Луны окончательно истощатся.
– Я предупредил, что прогноз краткосрочный, сеньор профессор. Могу ли я изложить долгосрочный прогноз, сделанный на основе ваших замечаний?
– Всенепременно!
– Масса Луны составляет приблизительно семь, запятая, тридцать шесть на десять в девятнадцатой степени тонн. Если принять численность населения Терры и Луны и прочие переменные за константу и учесть постоянный рост экспорта, то пройдет семь, запятая, тридцать шесть на десять в двенадцатой степени лет, прежде чем будет израсходован один процент массы Луны. Иначе говоря, около семи тысяч миллиардов лет.
– Что? Вы в этом уверены?
– Сделайте одолжение, профессор, проверьте сами.
– Майк, – сказал я, – это шутка? Если да, то она не смешна даже по первому разу.
– Как бы там ни было, – пришел в себя проф, – мы экспортируем не лунную кору. Мы экспортируем нашу жизнь – воду и органику. А не горные породы.
– Я это учел, профессор. Прогноз основан на возможностях контролируемой трансмутации – то есть превращения одного изотопа в другой при условии эндотермичности реакций. Вывозиться будут именно горные породы, трансформированные в пшеницу, мясо и другие виды продовольствия.
– Но мы не умеем этого делать! Амиго, это нелепо!
– Ничего, когда-нибудь научимся.
– Майк прав, профессор, – вмешался я. – Сегодня мы и впрямь не умеем, но это вопрос времени. Майк, ты не подсчитал, сколько лет нам потребуется? Хорошо бы иметь в заначке такой козырь.
Майк печально ответил:
– Ман, мой единственный друг, если не считать профессора, который, как я надеюсь, тоже станет моим другом, я пытался подсчитать, но мне это не удалось. Вопрос поставлен некорректно.
– Почему?
– Потому что тут требуется гигантский теоретический прорыв. Моя информация не дает возможности прогнозировать место и время рождения гения.
Проф вздохнул:
– Майк, амиго, я даже не знаю, что чувствовать – разочарование или облегчение. Выходит, этот прогноз практически ничего не значит?
– Как это не значит?! Очень даже значит! – вскричала Вайо. – Мы обязательно найдем решение, когда приспичит! Скажи ему, Майк!
– Вайо, мне очень жаль. Хотел бы я обладать твоей уверенностью. Но ответ будет прежним: где и когда появится гений, мне неизвестно. Увы. Очень сожалею.
– Но тогда, – сказал я, – проф был прав? Если вернуться к нашим шансам?
– Одну минуту, Ман. Есть еще одно решение, предложенное профессором: возвратные поставки с Терры, тонна за тонну.
– Да, но это неосуществимо!
– Если транспортировка будет достаточно дешевой, земляне согласятся. Решение требует небольших технических новшеств, теоретического прорыва не нужно. Просто грузовые поставки с Терры должны стать такими же дешевыми, как катапультирование грузов с Луны.
– И ты называешь это небольшим новшеством?
– Я назвал его небольшим в сравнении с другими проблемами, Ман.
– Майк, дорогой, а сколько времени на это нужно? Долго придется ждать?
– Вайо, по самым грубым подсчетам, основанным скорее на интуиции, чем на информации, понадобится где-то порядка пятидесяти лет.
– Около пятидесяти лет? Так это же пустяк! Значит, у нас будет свободная торговля!
– Вайо, я сказал «порядка», а не «около пятидесяти лет».
– А какая разница?
– Разница большая, – вмешался я. – Майк имел в виду, что не ждет этого раньше чем через пять лет, но будет удивлен, если понадобится более пятисот. Так, Майк?
– Верно, Ман.
– Значит, нам нужен еще один прогноз. Проф сказал, что мы вывозим воду и органику и не получаем их обратно. Ты согласна, Вайо?
– Да, конечно! Только я не думаю, что эта проблема так неотложна. Когда придет время, мы ее решим.
– О’кей, Майк, у нас нет ни дешевого транспорта, ни трансмутации. Через сколько лет начнутся неприятности?
– Через семь лет.
– Семь лет! – Вайо вскочила, в полном изумлении глядя на телефон. – Майк, милый! Не может быть, чтобы ты говорил серьезно!
– Вайо, – вздохнул он печально. – Я очень старался. В этой задаче бесконечно большое число переменных. Я перепробовал несколько тысяч вариантов решения, исходя из разных предпосылок. Самый оптимистичный ответ получился при допущении, что поставки на Терру не увеличатся ни на грамм, что численность населения Луны перестанет расти благодаря введению жестких мер ограничения рождаемости и что одновременно развернутся активные поиски льда, чтобы поддержать нужный уровень водоснабжения. При таких условиях запас времени будет чуть больше двадцати лет. Остальные прогнозы куда хуже.
Вайо, придя в себя, спросила:
– Что же произойдет через семь лет?
– Этот срок я получил, взяв за основу нынешнюю ситуацию и предположив, что Администрация не изменит свою политику; все главные переменные экстраполированы, исходя из их прошлой динамики. Судя по доступным данным, это наиболее вероятный ответ. В две тысячи восемьдесят втором году начнутся первые голодные бунты. Каннибализм вряд ли возникнет раньше чем через два года после этого срока.
