Мой ребенок все еще «орхидея»
Ваш ребенок не сидит в коляске, потому что ему нравится сидеть на руках или ехать в слинге, поближе к теплу вашего сердца. Когда другие дети играют, он сидит рядом с мамой и наблюдает за происходящим со стороны. Чувствительные дети не всегда готовы отделиться от мамы в то же время, что и другие дети. Не надо торопить их, и однажды вы удивитесь, как именно ваш ребенок-«орхидея» первым среди других детей даст вам повод гордиться своими независимыми достижениями. Именно эти дети выделяются, как яркие звезды на небе, на удивление скептикам. Мы же писали, что вы замечательно чувствуете и знаете своего ребенка?
РАСТИМ РЕБЕНКА ТАК, ЧТОБЫ ОН ПОТОМ НРАВИЛСЯ ВАМ КАК ВЗРОСЛЫЙ
Книги по воспитанию детей и теории, которые предлагают стандартные решения для всех ситуаций, не принимают во внимание разные характеры и обстоятельства, в которых растут дети. Одинаковый подход к чувствительному или требовательному ребенку и ребенку со спокойным характером приведет к разным результатам. Как родитель, вы знаете своего ребенка лучше всех. Вы знаете, что ему нужно и что скрывается за тем или иным поведением, а значит, можете ласково направить ребенка в нужную сторону с учетом его индивидуальных возможностей и слабостей.
Мы не можем дать вам никаких гарантий помимо того, что стандартные советы по воспитанию детей не работают. Скорее всего, вы обнаружите, что воспитание детей похоже на поход по незнакомой местности, где никогда не знаешь, что будет за тем холмом или поворотом, а погода все время меняется. Большинство ответов на ваши вопросы вам придется находить самостоятельно.
У детей, как и у всех людей, есть свои чувства, возможности и недостатки, которые отличаются от ребенка к ребенку и меняются от минуты к минуте, от месяца к месяцу. Если воспитывать детей с учетом их меняющихся положительных и отрицательных качеств, искать причины того или иного поведения; если мы постоянны в своем поведении по отношению к ребенку — и не на словах, а действием показываем им, что любим их; если мы с уважением относимся к ним, как к людям, которые всеми силами стараются приспособиться к жизни на этой странной планете; если они чувствуют, что любимы, наши дети вырастут замечательными взрослыми, вне зависимости от того, сколько раз мы спотыкались на этом нелегком пути воспитания.
Одна опытная мама семи очень разных детей описала свой опыт воспитания так.
«Я наблюдала, как многие знакомые были против чрезмерной нежности к маленьким детям. Они старательно не приучали малышей к рукам, боялись избаловать. К тому времени, когда дети пошли в школу или стали подростками, начались проблемы. В этот момент родители стараются прижать детей, контролировать их, но это только усугубляет ситуацию. Слишком поздно хватились. Я вижу свою задачу как матери в том, чтобы крепко держать детей, пока они маленькие, постепенно ослабляя хватку, когда они взрослеют, до тех пор, пока они не готовы жить самостоятельной жизнью, словно подросшие птенцы, вылетающие из гнезда». Во время рассказа женщина сделала руками круг, который расширялся до тех пор, пока она не раскрыла его полностью, как бы выпуская детей в мир.
Я хочу быть дома с малышом, но боюсь, что я «загнию»
Многим из нас довольно необычно оказаться дома. Кажется, что дома ничего важного не происходит, что мы не растем как личности. Помимо этого, ребенок поглощает все свободное время, и особенно это верно для первенцев. Часто нет времени не то что почитать о возвышенном и прекрасном, но и подумать об этом. Когда мы становимся мамами, нас накрывают такие всепоглощающие чувства, и мы заняты настолько, что у нас не хватает душевных сил наполнять себя переживаниями извне. Мы настолько живы, настолько наполнены своей жизнью, жизнью детей, что просто может не хватать сил «жить чужими эмоциями».
Мы как стаканы, куда уже просто не помещается ни единой капельки больше. А потом дети растут, и у нас появляется все больше сил и места в душе для музыки, литературы, походов в театр, рукоделия, новых начинаний, исследований и открытий, бизнеса, учебы и бурных отношений с миром.
Часть III. НАСУЩНЫЕ ВОПРОСЫ
Глава 12. Спим как младенец
Мамины истории
Со старшим сыном я научилась ложиться бесшумно, лежать рядом незаметно, останавливая любые вспышки сознания. Я научилась лежать, даже не думая, чтобы не побеспокоить, не отвлечь его, так тяжело засыпающего. С тех пор я умею спать стоя в едущем автобусе или в кресле стоматолога, очень быстро есть и делать абсолютно любое дело бесшумно. Сейчас, когда он уже вырос, главное, что я умею его деликатно не трогать, незаметно помогать ему.
Потом родился еще ребенок, и я была удивлена, что укладывать спать можно просто лежа с грудью. Я научилась долго лежать! Мне пришлось придумать, чем себя занять, и я очень много читала. Помню, как я хвасталась, что укладываю по сорок минут с грудью, а консультант по грудному вскармливанию попросила этого не рассказывать беременным, чтобы они не передумали кормить своих детей. А для меня это было так легко, по сравнению со старшим. Еще я научилась распознавать, когда ребенок проснется, с точностью до полуминуты, и быть рядом с ним, чтобы он не проснулся в одиночестве и не переживал без меня. Я умею чувствовать эту полуминуту даже на расстоянии и заранее знаю, что если опоздала, то мне придется успокаивать и доказывать, что я рядом. И еще помню, было очень приятно засыпать, «замкнув цепь»: грудь у ребенка, ногой касаясь мужа. Малыша можно грызть, дуть ему в живот и тискать до хруста.
С третьим сыном я узнала еще больше. Он засыпает, просто глядя на меня и улыбаясь. Когда я ложусь спать, мне не нужно делать это незаметно — я придвигаю его к себе и целую, и он даже не просыпается, или полувзглядом и полуулыбкой выныривает из сна, легко и мгновенно ныряя туда снова. У него совершенно другое отношение к прикосновениям. Он не цепляет мои волосы. Он их ловит, трогает и отпускает. Он успокаивается, когда его гладишь по голове. Я такое только в поговорке слышала, что за такое по головке не погладят, и всю жизнь не понимала ее смысла, потому что меня гладить по голове нельзя — это неприятно, злит. Он нежный, его хочется не кусать, а облизывать. Это неожиданно для меня, но я знаю его на вкус — от ушей до пяток. В нем нет никакого надрыва эмоций: он умеет лежать на спине, он занимается созерцанием по долгу.
И я боюсь про него забыть. Не знаю, как можно забыть про то, что заполняет полностью, но вот как-то да. Он просыпается и разговаривает сам с собой. И если хнычет, то это действительно что-то значит.
Мне вот еще интересно, а что было бы, если б у меня был только один сын? Если бы это был только старший, я бы считала недоразвитыми всех детей, которые не ломают игрушки. Как может быть неинтересно посмотреть, что там внутри? Если бы один был средний, то мне бы все младенцы казались худыми, ненормально громкими и суетливыми. А если бы первым ребенком был младший, то это вообще было бы испытанием для принятия всех остальных. Он пришел так вовремя, чтобы я могла оценить обычное, как чудо. Обыкновенное чудо.
