К счастью, Кроухерст не наткнулся на этот обломок. Или же так называемым дрейфующим обломком был тримаран «Teignmouth Electron», идущий под кливером, на который чуть было не напоролся большой пароход и принял яхту за останки какого-нибудь судна? В конце концов Кроухерст же видел утром лайнер у себя по корме. «Может быть, мы едва разминулись, а я об этом и не догадывался? – подумал моряк. – Если речь действительно идет о «Teignmouth Electron», мне не по душе слово «дрейфовать» применительно к движению моей яхты».
Затем последовал этап медленного продвижения вперед. Ветер постоянно менялся, перебрасывая гик, и тримаран шел не в том направлении. Каждый вечер Кроухерсту приходилось убирать грот, чтобы хоть как-то придерживаться нужного курса, но это серьезно замедляло движение яхты. В последующие три дня подавленное состояние путешественника усилилось, он разленился, стал медлительным и вялым. Кроухерст сам признавался, что чувствует сонливость, головокружение, и решил, что всему виной, должно быть, недостаток кислорода в каюте.
В субботу Кроухерст заметил, что из крепления краспицы на бизань-мачте выпал винт. «Эта чертова яхта просто разваливается на части. И все из-за того, что кто-то не должным образом спроектировал ее!!!» – написал он
[9].
Между тем продвигаться вперед становилось все труднее. Каждый день, определяя свое положение, шкипер обнаруживал, что практически стоит на месте. «Либо я иду кругами, либо что-то не так с координатами, определяемыми по Солнцу», – записал Кроухерст. На самом деле, похоже, имело место и то и другое. На этом этапе путешествия тримаран двигался беспорядочно, а при встречном ветре Кроухерсту потребовалась целая неделя, чтобы преодолеть какие-то 210 миль – от мыса Финистерре до побережья Испании и Португалии. Во вторник ничего не изменилось. В два ночи ветер поменялся, и «Teignmouth Electron» пошел прямо на север. «Я слишком устал, чтобы думать об этом», – написал Кроухерст, но утром пришло раскаяние.
«Снова встал поздно. Шел семь часов в северном направлении. Это никуда не годится. Я не должен позволять себе лениться. Правда, вчера весь день дул сильный ветер, и я был утомлен, но я ведь не на курорте и не на прогулочном выезде. Понадобится четыре часа, чтобы наверстать упущенное. В итоге я потеряю целых одиннадцать часов, а это полдня. Если так будет продолжаться и дальше, у меня уйдет больше года, чтобы дойти до финиша. Я НЕ ДОЛЖЕН ПОЗВОЛЯТЬ СЕБЕ ЛЕНИТЬСЯ».
Главная пружина в хронометре Гамильтона погнулась, радиоприемник «Racal» снова вышел из строя, да к тому же оказалось, что Кроухерст прихватил не тот сборник радиопозывных.
«Я поверил Хискоку, писавшему, что сигналы времени во втором томе «Реестра радиосигналов» Адмиралтейства. На самом деле они в четвертом!
[10] А у меня его нет! Я бы не очень расстраивался по этому поводу, если бы мог узнать правильное время, принимая сигналы радиостанции «WWV», но теперь у меня не работает и приемник. Черт бы побрал эту предстартовую суету. Список того, что нужно было проверить, но так и не было проверено, почти бесконечен. Всего можно было избежать, будь у меня в запасе хотя бы пара недель, – избавиться и от тягостного состояния, ужасного настроения и т. д. и т. п. Четырнадцать дней – и все было бы совсем по-другому, но это, конечно, невозможно было устроить».
На следующий день, в среду, 13 ноября, Кроухерста постигла третья серьезная авария. У него уже были трудности с авторулевым, один из поплавков протекал, а теперь еще и электрогенератор «Onan» вышел из строя.
«13 ноября, среда. Я свободен от предрассудков по поводу сегодняшней даты. Я всегда говорил себе, что число «13» не несет для меня особо зловещего смысла. Сегодня же все вышло наоборот. Изо всех сил пытаюсь удержать яхту на западном курсе при усиливающемся южном штормовом ветре. Люк в кокпите все протекает, и вода затопила моторный отсек, электрооборудование и генератор. Если не удастся его починить, придется всерьез задуматься о возможности продолжать путешествие. Учитывая все неполадки на яхте, было бы, наверное, глупо или по крайней мере нереально двигаться дальше на таком судне. Попытаюсь запустить генератор и подумаю об альтернативах, которые у меня есть».
Это была настоящая катастрофа. Плохо работающий авторулевой или даже оставляющая желать лучшего плавучесть судна были для Кроухерста куда менее значимыми вопросами, чем отсутствие источника электроэнергии (пусть ее и предполагалось использовать для питания несуществующих приспособлений безопасности). Протекающий люк в рубке должен был удивлять его не больше чем все остальные неполадки на судне. Джон Иствуд предупреждал перед стартом, что конструкция яхты оставляет желать лучшего. У Кроухерста была возможность убедиться в сомнительных характеристиках «Teignmouth Electron» во время первого путешествия вдоль побережья Британии, а второй пробный выход в море только подтвердил, насколько далеко было судно от идеального. Но то обстоятельство, что он должен был быть готов к этому, не сделало удар менее тяжелым, не ослабило его. «Я подумаю об альтернативах, которые у меня есть», – написал яхтсмен. Впервые он позволил себе задуматься о возможности выхода из гонки. Дональд Кроухерст был все так же честен в этот момент. Когда он чувствовал страх, отчаяние или готов был сдаться, он писал об этом сразу же и без колебаний.
8. Два противоречивых свидетельства
Можно было ожидать, что в минуту полного отчаяния Дональд Кроухерст в силу своего характера напишет в журнале еще один цветистый абзац из разряда морских баек. Но такого абзаца в журнале нет. На самом деле мы подходим к самому длинному и искреннему эссе, где яхтсмен с беспощадной логикой анализирует свое безнадежное положение. Отсутствие жизнеутверждающего пассажа, однако, компенсируется первой магнитофонной записью, сделанной моряком на борту при помощи оборудования, предоставленного компанией «ВВС». В это непростое время Кроухерст решил записать пленку № 1, и момент был выбран далеко не случайно. С этого дня он решил использовать для выступлений на публику магнитофонные записи – как средство поддержать силу духа и создать оптимистичный настрой.
Эта глава большей частью состоит из двух противоречивых заявлений Кроухерста. Они оба информативны и хорошо отображают его положение. Первая запись (расшифровка с пленки), сделанная от лица Кроухерста-героя, показывает яхтсмена на пике фальшивого оптимизма – таким он хотел бы выглядеть в глазах публики. Вторая, взятая из судового журнала, раскрывает его фактическое состояние. Любой, кто склонен недооценивать способности Дональда Кроухерста, должен принять во внимание, насколько более сильное впечатление производит второй текст.
