Конечно, написав замечательной глубины пост про Иришку, на встречу я все равно согласился. Иногда наши собственные поступки кажутся нам такими тупыми, если смотреть на них сквозь пелену прошедшего времени.
Мне было интересно, что на самом деле хотела от меня моя бывшая. Я расстался с ней как-то постепенно, просто перестав звонить и требовать от нее внимания. Мы встретились в итальянском ресторане, где мне пришлось, естественно, оплатить все ее предпочтения.
– Подарим Воронцову деньги, – сказал я без энтузиазма. – Ему они сейчас очень нужны.
– Это же прозаично!
– Они ему очень нужны, – повторил я.
– Всем нужны деньги. Но подарок на день рождения…
– Нет, они ему так нужны, что он обрадуется им даже в свой день рождения.
– Почему ты так грубо разговариваешь? – обиженно спросила Иришка. – Злишься на меня? Ты прекрасно знаешь, что это ты виноват в том, что все разрушено.
– Я?..
– Ты… И Дроздова… это ужасно. Ты хоть знаешь, как мне было больно?
У меня даже слов не нашлось, чтобы ответить.
– Ты очень изменился, – выдавила она.
Короче говоря, мы сошлись на деньгах; Ире я предложил купить что-нибудь Пете лично от нее.
– Скажи, значит, ты меня больше не любишь? – спросила она притворно безразлично и таинственно одновременно.
– Зачем ты спрашиваешь?
– Какая разница? Скажи, Игорь.
– Я не хочу говорить о своих чувствах.
– Значит, «нет»…
– Ну, если для тебя это значит «нет», то пожалуйста.
– Тогда ответь нормально! – Она стала злиться.
– Я больше года говорил, что люблю тебя. Говорил по сто раз в день. Думаешь, легко теперь сказать «я тебя не люблю»?
Не помню, чем закончился тот спор. Правда, оказалось непросто вычеркнуть Иришку из своей жизни, тем более что у нее вдруг снова проснулся ко мне интерес. Это и раньше случалось: когда я уставал от ее пренебрежения, я становился холоднее и скрытнее, тогда она бежала ко мне со всех ног.
– Ты ей выгоден, – говорил мне мой страх по имени Петя.
Глава пятая
– К семи приходите. Что?
Я сидел бесполезным предметом мебели на кухне Петиной бабушки и наблюдал за тем, как Воронцов, Люда и Таня Морозова придумывают нам ужин. Петя тем временем еще и говорил по телефону, прижав трубку плечом к уху, потому что руки у него были перепачканы.
– Никакой травки! Да, имей совесть, Вадим! Не у себя дома!
Ну что за спектакль, первым же начнет спрашивать, не захватил ли кто. Выпендривается перед бабами, сволота.
Он с ловкостью акробата зажал трубку локтями. Да! Я еще не объяснил, почему руки у него были грязными… Петя готовил! То есть не именно в тот день, а вообще. Он реально умел готовить, причем делал это так круто, что мы каждый раз, оказываясь у кого-нибудь дома, пытались уговорить его что-нибудь сделать. Даже девушки признавали его талант.
– Уже полный балкон бухла, а этот дебил еще про травку! – Закончив разговор, он продолжал бубнить себе под нос, как ворчливый дед.
– Вадик просто большой ребенок. Он еще не повзрослел, – примирительно сказала Люда и вручила мне огромную миску с салатом. Люда высказывала свое мнение по каждому вопросу, иногда уносясь в такие дебри, что начинала путаться в собственных высказываниях. Я уже предчувствовал, что сейчас Вадик будет разобран по полочкам.
Я пошел бродить по квартире. В комнатах пахло старостью, но вместе с тем чем-то уютным, забытым, словно оставленным в прошлом. В личных владениях Петиной бабушки книги и спортивная сумка с вещами смотрелись осиротело. Комнатные цветы, названия которых я никогда в жизни не запомню, так буйно и гордо вывешивались из своих горшков, будто после отъезда Тамары Петровны остались за главных в этой квартире.
Я перетащил из маленькой комнаты в зал допотопный крепкий стол и разложил его; он был таким же самодостаточным, как и растения, – здесь все вещи и предметы жили своей собственной жизнью, отдельно от Пети.
– Сколько человек придет? – крикнул я, собирая из всех углов стулья и табуретки и придвигая их к столу.
– Сейчас, – донеслось из кухни.
Петя вошел в комнату и поставил на стол ту миску, в которой я мешал салат.
– Хрен их знает. Половина никак не определится: успеет – не успеет, сможет – не сможет… Оно и лучше. Так легче контролировать, чтобы не нажрались в стельку.
– А из универа кто-нибудь придет? – Я начал издалека. Ножка стула царапнула паркет.
– Кто, Лерка, что ли? – рассмеялся Петя.
– Ну, Кирилл там. Саня.
– Нет, я не позвал. Они как-то не вписываются, – он замялся, – лучше пусть все свои будут.
– Ну да. А кого-нибудь еще пригласил?
– Нет, да кого?
– Не знаю… каких-нибудь старых знакомых. Или новых.
Петя поглядел на меня пристально. Своими дурацкими намеками я смахивал на идиота.
– Можно было Ярославну, например. Интересно, по-моему. – Я сказал это как бы между прочим. – У тебя вроде был ее номер. Или нет?
– Да. – Петя принялся переставлять стулья в другом порядке. – Я думал ее пригласить. Странно, да? Я ей уже звонил, она не взяла.
– Звонил? – Я почувствовал, как внутри что-то оборвалось. – А когда?
– Сегодня. И вчера тоже. Ну и… В общем, не берет она. Но можно еще попробовать.
– Да, давай ее телефон. Ты иди готовь дальше, а я позвоню.
Я снова вернулся в маленькую комнату, плотно прикрыл дверь и уставился на заветные цифры. Почему я так хотел ей позвонить? И зачем было звать ее на Петин день рождения? А Воронцов! Тварина! Звонил ей и даже меня не предупредил! Я вспомнил свои записи в блоге о том, что Петя больше не станет втягивать меня в свои приключения. Кажется, я был прав.
Я позвонил. Первый длинный гудок заставил меня поволноваться, но, когда и через полминуты он продолжал монотонно звучать, я понял, что волнения напрасны.
– Ну что? – спросил Петя, едва я вошел на кухню.
– Не берет, как ты и говорил.
– Кто не берет? – с интересом воскликнула Люда.
– Да так, одна наша знакомая. Я решил, что надо ее тоже позвать, да и Петя не против, но только вот она куда-то пропала.
– Девушки иногда так делают… хотят показать… – Я не смог дослушать Люду, этого внезапного знатока женской психологии, и опять пошел звонить.
Как и в первый раз – ничего. Я позвонил три раза подряд, представив, что на месте Ясны посчитал бы себя навязчивым маньяком. По сути, я им и был.
В дверь позвонили, я пошел открывать. Серега Морозов подоспел на помощь своей жене и Пете.
