– Один я точно не пойду на семинар. Тем более я не так уж хорошо разбираюсь в режиссуре.
– Тогда пошли с нами.
Вот, это снова было очередное звено в цепочке событий. Мы с Петей не заговаривали о Дроздовой, не вспоминали о том, что между нами было, словно мне правда все это приснилось. А теперь он предлагал мне пойти вместе с ним на встречу с Леркой, и я ясно различил в его голосе намек. Я, естественно, был против всяких таких извращений. В этом плане я придерживался очень консервативных взглядов: успешные и образованные мама с папой, сестры-медалистки, полная семья, любовь, рестораны, конфеты-букеты, свадьба и много детишек. Что там еще в списке?
Короче. Я согласился пойти с Петей.
Пообещав Иришке, что это было в первый и последний раз, сказав ей, что все произошло «по пьяни», я с совершенно трезвой головой, даже без уговоров, решил встретиться с этим психом Воронцовым и влюбленной в него одногруппницей. Ненавидя себя за внезапную страсть к такого рода приключениям, за то, что мне, откровенно говоря, снова хотелось оказаться с Петей и какой-то непонятной девицей в одной койке, я еле дотерпел до следующего дня. Петя прислал мне адрес кафе. Я вышел на станции «Китай-город» и уже через несколько минут был на месте.
Но ничего особенного про наше совместное свидание с Лерой я рассказать не могу. Скажу только, что она очень удивилась и даже сначала немного расстроилась, увидев меня. А у Пети не было никакого подготовленного плана на наш счет. В итоге, конечно, ничего не получилось. То ли из-за того, что мы слишком долго разговаривали об университете, то ли из-за туалета, который оказался слишком тесным для троих, мы просто разошлись по домам, оставив официантке приличные чаевые.
Эта неудача не помешала мне опять испытать мерзкое чувство стыда и вины. Я почувствовал себя грязным извращенцем. Так я и заявился домой.
– Котик пришел! – Маринка передразнила мамин голос. – Ну? Где был? Что делал? Что это от тебя так воняет, ты же вроде не куришь!
– Я был в кафе.
– С кем?
– С друзьями. – Я пошел в ванную умываться, сестра за мной. Мне было совестно на нее смотреть.
– А, конечно! Это они все курят, а ты просто рядом стоял. Тебе, вообще-то, Иришка звонила. Сказала, ты не отвечаешь.
– Да? Наверно, не слышал. Все, Марин, выйди. Я хочу помыться.
– Помыться? Вот это новость! – ответила она. Через пару секунд из комнаты уже доносилось ее пение.
Я вытащил из кармана телефон. Экран высвечивал два пропущенных вызова от Иришки. Как странно, раньше я всегда слышал ее звонок…
* * *
Все вокруг завалило снегом. Мы вышли на узкий белый тротуар и пошли вперед.
– Меня зовут Ярославна.
– Ярославна? Это отчество?
– Ха-ха. – Она сверкнула глазами. – Всю жизнь мне приходится что-то отвечать на эту шутку.
– Прости. – Петя пошел на попятную. – Дурацкая шутка, верно. Ярославна… Это прямо как в «Слове о полку Игореве». Кстати, это Игорь. – Он указал на меня рукой. Кажется, ему очень понравилось это «совпадение» наших имен.
– Очень приятно. Ну а тебя как зовут?
– Петя.
– Петя и Игорь…. Откуда вы знаете о Вигеланде? Я-то думала, он мало кому знаком. Я как-то видела его скульптуры, но не запомнила имени. А сейчас вот в журнале наткнулась…
– Для нас он очень даже известен. Мы недавно как раз беседовали о скульптуре.
– Вот как?
– Мы учимся на искусствоведов, – вставил я, чтобы не ломать дальше комедию. Когда это мы недавно беседовали о скульптуре? Когда трахали Дроздову?
– Правда? Это же здорово! – Она прямо просияла. Если бы я знал, что это может производить такое впечатление на девушек, я бы почаще рассказывал о том, на кого учусь. – А на каком вы курсе?
– На четвертом. А ты?
– Я на первом. Журналистика.
– Классно. Интересная профессия?
Мы дошли до сквера, хотя «сквер» – это слишком громкое слово для подобного места: так, небольшой пятачок между двумя дорогами и несколько лавочек под деревьями.
– Тебя все, наверно, спрашивают что-нибудь про глаза?
– Да, конечно, – ответила Ярославна Пете. – Все.
– Это не линзы?
– Нет, у меня правда глаза разного цвета.
– Очень необычно.
– Да, но уж лучше бы оба они были синие. Надоело, что все, кто замечает этот дефект, меня разглядывают.
– Разве это дефект? По-моему, очень красиво.
– Ты бы сказал то же самое, если бы так не считал?
– И все-таки ты смотрела на нас в метро, – снова заладил Петя, уходя от обвинения.
– Да. Я видела, что Игорь улыбался. Это было очень забавно: все сидят серьезные, кто читает, кто спит, а он улыбается.
Мне вдруг стало тепло.
– А потом он так смешно вскочил и побежал к дверям, что я чуть не засмеялась.
– Да, я его еле поймал.
Мы все переглянулись. Носы у нас были красные, губы потрескавшиеся. Мы одновременно усмехнулись.
– Дикий мороз сегодня, – сказал я после паузы, и Ярославна потерла руки в перчатках.
– Да. Но я могу еще немножко погулять. Пока пальцы совсем не отвалятся.
– Твоим пальцам ни в коем случае нельзя отваливаться. Но мы даже не можем пригласить тебя где-нибудь посидеть, потому что уже в обед проели все деньги, правда? – Петя толкнул меня локтем. – Мы же не ожидали, что сегодня повстречаем фанатку Вигеланда.
– Ничего страшного, мне все равно скоро домой.
– Нет, погоди. Мы должны что-нибудь придумать. Что, если я приглашу вас всех ко мне? Правда, кроме чая, у меня ничего нет. Здесь недалеко.
– Ты живешь поблизости?
– На «Измайловской». Три минуты от метро.
Меня пробрала дрожь. Я уже забыл, чего можно было ждать от Пети. Ярославна согласилась на его предложение, и внутри меня что-то опять начало метаться и бунтовать. Я чувствовал, что все шло не так, как нужно. Она не должна была соглашаться. Она не должна была ехать с нами. Беги, девочка!
«Ладно, – сказал я сам себе, – если Петя станет распускать руки, я его остановлю».
От этого обмана мне сразу стало легче.
Я познакомился с Петей в институте. Мы попали в одну группу и сразу нашли общий язык. О, да! Малодушные слизняки обрели друг друга. «Ботать» мне предназначалось с самого рождения, семья-то, как-никак, интеллигентная. А в Петиной судьбе просто случился незапланированный сбой. Воронцов познакомил меня со своими друзьями. Григорий, Иришка, Вадик – это все они. Из моих личных знакомых там только Серега Морозов, и все. Друзья его тоже, кстати, были «на удивление». Если б я ничего о нем не знал, то подумал бы, что такой тип скорее ошивается по подворотням и смело катится вниз по наклонной, а не просиживает штаны в Третьяковке.
