Книга Сага об Элрике Мелнибонэйском, страница 102. Автор книги Майкл Муркок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сага об Элрике Мелнибонэйском»

Cтраница 102

— Надо бы посмотреть, не осталось ли хоть чего-нибудь поновее.

В этот момент на палубу рухнула рея и подкатилась к ногам Элрика. Альбинос тут же попробовал ее ножом на прочность.

— Эта, кажется, подойдет. Бери пояс — или что там у тебя есть — и привязывайся.

Ветер свистел в щелях расползающейся обшивки. Волны с каждым ударом проламывали все новые дыры в бортах.

Команду охватила паника. Матросы попытались спустить на воду шлюпки, но те успели рассыпаться в прах, пока пираты разворачивали шлюп-балки. Кое-кто лег ничком на палубу и молился всем богам, которых мог вспомнить.

Элрик привязал себя к длинному обломку реи. Смеарган последовал его примеру. Следующая волна накрыла корабль целиком, сорвала остатки фальшборта и унесла почти всех, кто был на палубе.

Элрик набрал побольше воздуха и крепко сжал губы, чтобы не наглотаться воды. По краю сознания скользнула ироничная мысль. Похоже, после всех передряг умереть ему предстояло самой прозаической смертью — он просто утонет в море. Вскоре чувства оставили его, и он отдался на волю бурлящих морских хлябей.

…Очнулся Элрик от прикосновения чьих-то рук. Он попытался оттолкнуть их, но сил для этого не хватило. Рядом кто-то добродушно рассмеялся.

Ни грохота воды, ни воя ветра не было и в помине. Элрик чувствовал легкую качку и слышал, как волны мягко оглаживают борта. Без сомнения, он находился на каком-то корабле. Элрик открыл глаза и тут же зажмурился — в иллюминатор било теплое желтое солнце. Над ним склонился краснощекий моряк-вилмирианин.

— Везет же тебе, братец, — сказал он.

— А мой друг? — Элрик поискал глазами Смеаргана.

— Ему досталось меньше, чем тебе. Он сейчас в каюте герцога Авана.

— Герцог Аван? — Элрик помнил имя, но никак не мог сообразить, кому оно принадлежало. — Вы подобрали нас?

— Да, вас выловили вместе с обломком реи, покрытой такими чудными узорами, каких я отродясь не видывал. Должно быть, корабль был мелнибонийский?

— Да, только очень старый. — Элрик улыбнулся, широко зевнул и провалился в спокойный сон без сновидений.

ДОЧЬ ПОХИТИТЕЛЬНИЦЫ СНОВ

Моей крестнице Оуне фон Б., а еще — Берри и компании

Книга первая

Заснешь — похищу твое серебро.

В снах украду твою душу.

Уэлдрейк. Рыцарь Равновесия.
Глава 1
Украденные сны

Меня зовут Ульрик фон Бек, и я — последний в роду графов фон Бек. Родился и вырос я в городке Бек, в Саксонии, в начале столетия. Здоровьем я никогда не отличался; мало того, мою жизнь омрачало наше фамильное проклятие — альбинизм.

Моя матушка умерла родами. Отец погиб в призрачном огне, уничтожившем башню нашего замка. Мои братья были все намного старше и находились за границей на дипломатической службе, так что на мою долю оставались домашние дела. Меня учили править нашими владениями мудро и справедливо, учили сохранять status quo в лучших традициях лютеранской церкви. И еще — исподволь советовали не появляться на людях чаще, чем это необходимо, не смущать их своими алыми глазами и мертвенно-бледным цветом лица. Я смирился с таким положением и тем самым обрек себя на добровольное домашнее заключение. Впрочем, не я первый: подобной участи не избежали многие из моих предков. Сразу вспоминаются жуткие истории про близнецов-альбиносов, родившихся у моей прабабушки…

Разумеется, поначалу приходилось тяжко, но в юношеские годы я стал постепенно забывать о своем печальном уделе: в местном католическом священнике я нашел друга и интересного собеседника, кроме того, я всерьез увлекся фехтованием. С фра Корнелиусом мы встречались утром и обсуждали богословские догматы, а днем я самозабвенно сражался на шпагах и мечах. Утонченное и опасное, искусство фехтования требовало полной сосредоточенности, на мучительные размышления о жестоких капризах судьбы не оставалось ни времени, ни сил. Заметьте, я говорю именно об искусстве фехтования, а не о тех потешных поединках, которыми похваляются всякие нувориши и бюргеры с претензиями на аристократизм, и для которых в Гейдельбергском университете даже составили глупейший кодекс чести.

Ни один истинный поклонник боя на мечах не станет участвовать в этих вульгарных поединках. Я быстро освоил азы искусства и, льщу себя надеждой, вскоре вырос в настоящего мастера. Более всего меня привлекали бои до гибели одного из противников.

Энтропию я всегда считал единственным врагом, с которым стоит сражаться; по мне, победить энтропию означало достичь компромисса со смертью, которая торжествовала во всех конфликтах испокон веку.

Пожалуй, нужно сделать маленькое отступление и сказать несколько слов о моем решении посвятить жизнь борьбе за недостижимое. Наверное, это решение было самым разумным, самым подходящим для аристократа-изгоя, воспитанного в идеализме предыдущих веков, презираемого современниками и внушающего страх даже собственным слугам. Для человека, привыкшего много читать и много размышлять. Но мое уединение вовсе не означало, что я не следил за происходящим в стране. Я прекрасно знал, что за толстыми стенами замка Бек, в моей многострадальной Германии, звучат напыщенные речи, оболванивающие нацию и заставляющие ее вновь грезить о войне. То есть — о самоубийстве.

Словно подчиняясь некоему инстинкту, уже в молодые годы, вскоре после школьного путешествия по Нильской долине и другим знаменитым местам, я увлекся археологией, погрузился с головой в изучение древностей.

Моему интересу немало способствовал дом — старинный замок, который многажды перестраивали, добавляли к нему флигели и подсобные помещения. Он возвышался над пастбищами и лесистыми холмами будто могучее дерево, окруженный кипарисами, тополями и ливанскими кедрами, которые мои предки-крестоносцы привезли из Святой Земли, и саксонскими дубами, в которых, как гласили легенды, обитали души моих еще более ранних предков, сливаясь воедино с родимой почвой. Мои предки сперва сражались против Карла Великого, потом примкнули к нему. Двое из них бились бок о бок с Роландом в Ронсевальском ущелье. Другие были ирландскими пиратами, третьи служили Этельреду Английскому…

В искусстве фехтования меня наставлял старый фон Аш, которого мои братья прозвали Орехом, — маленький, смуглый, весь какой-то сморщенный. В его семье все мужчины были кузнецами и отменными бойцами на мечах — с тех самых пор, как основатель рода фон Ашей выковал первый бронзовый топор. Старик любил меня и охотно делился своими познаниями, которые я жадно впитывал, и своими приемами боя, которые я мгновенно перенимал. Что бы он мне ни показывал, я не отступался, пока не осваивал этот прием. Фон Аш часто говорил, что во мне словно воплощается вековая мудрость его рода.

Впрочем, в этой мудрости не было ничего необычного, если хотите, экзотического. Фон Аш отнюдь не поучал меня, он давал советы, которые — думаю, он поступал так сознательно — проникали в меня тем глубже, чем более они отвечали моей любви ко всему сложному, утонченному, символическому. Эти советы походили на зерна, брошенные в плодородную почву: если за ними ухаживать, они неминуемо должны были прорасти. В том и заключалось наставничество фон Аша: ученик со временем начинал верить, что достиг всего самостоятельно, что он просто откликнулся на вызов, а учитель в лучшем случае подсказал, что надо довериться интуиции.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация