— Кто тебе это сказал?
— Один мудрый человек.
Элрик сел на ствол упавшего дерева, опустив голову на руки.
— Ты вызвал меня в самый неподходящий момент, — сказал он. — Хочется верить, что ты говоришь мне правду, принц Корум. — Он вдруг поднял глаза. — Удивительно, что ты вообще говоришь… или, точнее, что я тебя понимаю. Как такое возможно?
— Мне сказали, что мы сможем общаться свободно, потому что мы «части одного целого». Не проси у меня никаких дальнейших объяснений, принц Элрик, потому что больше я ничего не знаю.
Элрик пожал плечами.
— Что ж, это может быть иллюзией. Может быть, я убил себя или меня переварила эта машина Телеба Каарны. Но, очевидно, у меня нет иного выбора — только согласиться с тобой и надеяться на то, что и я получу помощь.
Принц Корум покинул поляну, но скоро вернулся с двумя лошадьми — черной и белой. Он подал Элрику вожжи черной.
Элрик запрыгнул в седло.
— Ты говорил о Танелорне. Так вот, именно ради Танелорна я и проник в этот твой иллюзорный мир.
На лице принца Корума появилось пытливое выражение.
— Ты знаешь, где находится Танелорн?
— В моем мире — знаю. Но откуда ему взяться в этом мире?
— Танелорн есть во всех плоскостях, хотя и имеет повсюду разные обличья. Есть один Танелорн, и он вечен во множестве своих форм.
Они скакали по узкой тропинке, идущей через тихий лес.
Элрик принял то, что сказал ему Корум. Его пребывание здесь было чем-то сродни сновидению, и он решил, что должен смотреть на все происходящие здесь события, как он смотрит на события, происходящие во сне.
— Куда мы направляемся? — небрежно спросил он. — В замок?
Корум отрицательно покачал головой.
— Сначала нам нужен третий — Герой со Множеством Имен.
— И его ты тоже призовешь с помощью колдовства?
— Мне сказали, что это не нужно. Мне сказали, что он встретит нас. Он будет призван из своей эпохи, чтобы мы могли стать Троими, которые Одно.
— И что значат эти слова? Что такое Трое, которые Одно?
— Я знаю немногим больше тебя, друг Элрик. Могу только сказать, что для победы над тем, кто держит в плену моего проводника, нужны все мы — все трое.
— Понятно, — с чувством пробормотал Элрик. — Но этого будет мало, чтобы спасти мой Танелорн от рептилий Телеба К’аарны. Они, должно быть, уже сейчас направляются к городу.
Глава четвертая
Исчезающая башня
Дорога расширилась и вышла из леса, петляя среди вересковых кустов высокой болотистой местности. Далеко на западе видны были утесы, а за ними — темно-синие воды океана. В широком небе кружили несколько птиц. Мир этот казался необыкновенно мирным, и Элрику даже не верилось, что на него нападают силы Хаоса. Корум объяснил ему, что его кольчужная перчатка и не перчатка вовсе, а кисть руки древнего бога, сращенная с его собственной рукой. Точно так же и его глаз — это глаз бога, и он может видеть ужасный потусторонний мир, из которого Корум, в случае необходимости, мог бы призвать помощь.
— В сравнении с тем, что ты мне говоришь, все сложное колдовство и космология моего мира становятся детскими играми.
— То, о чем я тебе говорю, кажется сложным, потому что оно необычно, — сказал Корум. — Твой мир наверняка показался бы мне непонятным, если бы я неожиданно попал в него. И потом, — рассмеялся он, — эта плоскость тоже не мой мир, хотя она и похожа на него больше, чем многие другие. У нас есть кое-что общее, Элрик. Мы с тобой оба обречены играть какую-то роль в неутихающей борьбе Владык Высших Миров, но мы никогда не поймем, для чего ведется эта борьба и почему она бесконечна. Мы сражаемся, наши умы и души агонизируют, но мы никогда не можем быть уверены в том, что наши страдания стоят того.
— Ты прав, — с чувством сказал Элрик. — У нас с тобой много общего, Корум. У меня и у тебя.
Корум хотел было ответить, но тут увидел что-то впереди на дороге. Это был конный воин. Он сидел абсолютно без движения, словно ждал их.
— Может быть, это и есть тот третий, о котором говорил Болорхиаг.
Они осторожно поехали дальше.
Человек, к которому они приблизились, задумчиво смотрел на них. Он был такого же роста, как они, но крупнее. Кожа у него была иссиня-черная, а голову и плечи закрывала шкура оскалившегося медведя. Его доспехи также были черны, не имели никаких знаков, говорящих об их хозяине, а на боку у него висел меч с черной рукоятью в черных ножнах. Сидел он на крепком чалом жеребце, а сзади к седлу был приторочен круглый тяжелый щит. Когда Элрик и Корум приблизились, красивые негроидные черты приняли удивленное выражение, и человек с ужасом в голосе вскричал:
— Я вас знаю! Я знаю вас обоих!
Элрик тоже чувствовал, что он узнал этого человека, точно так же он заметил какие-то знакомые черты в Коруме.
— Друг, как ты оказался здесь, в болотах Балвина? — спросил его Корум.
Человек оглянулся, словно в недоумении.
— Болота Балвина? Это болота Балвина? Я здесь всего несколько мгновений. А перед этим я был… я был… Ах, память снова подводит меня. — Он приложил свою большую руку ко лбу. — Имя… другое имя. Не помню! Элрик! Корум! Но я… я знаю…
— Откуда тебе известны наши имена? — спросил его Элрик.
Альбиноса охватил страх. Он знал, что не должен задавать эти вопросы, что не должен знать ответы на них.
— Потому что… как же ты не понимаешь? Я — Элрик, я — Корум, о, какое это мучение… Или по крайней мере я уже был или еще буду Элриком или Корумом…
— А как зовут тебя, мой господин? — снова спросил Корум.
— У меня тысяча имен. Я был тысячью героев. Я… я — Джон Дейкер… Эрекозе… Урлик и многие, многие другие… Воспоминания, сновидения, существования. — Внезапно он посмотрел на них полными печали глазами. — Неужели вы не понимаете? Неужели я единственный обречен понимать? Я — тот, кого прозвали Вечный воитель… я — герой, который существовал вечно… и я — Элрик из Мелнибонэ, принц Корум Джаелен Ирсеи, я — это и ты. Мы трое — одно существо и к тому же мириад других существ. Мы трое — одно, мы обречены вечно сражаться и никогда не знать ради чего. Ах, моя голова! Какая боль! Кто же так мучает меня? Кто?
У Элрика пересохло в горле.
— Ты говоришь, что ты — иная инкарнация меня!
— Если ты это так называешь! Это вы оба — мои инкарнации.
— Так вот, значит, что имел в виду Болорхиаг, когда говорил о Троих, которые Одно, — сказал Корум. — Мы — инкарнации одного человека, но мы утроили наши силы, потому что пришли из разных эпох. Только эта сила может победить Войлодиона Гхагнасдиака из Исчезающей башни.
— Ты говоришь о том замке, в котором заточен твой проводник? — спросил Элрик, бросая сочувственный взгляд на стонущего чернокожего.
