каждый из них по-своему великий воин. Хотя они и не разделяют ваших предназначений во всех смыслах. Каждый из вас может выбрать четырех, с которыми пожелает сражаться плечом к плечу. Я думаю, вы легко определитесь. Мы уже очень скоро увидим берег.
— Ты поведешь нас? — спросил Хоукмун.
— Я смогу только доставить вас на остров и ждать тех, кто останется в живых. Если кто-нибудь останется в живых.
Элрик нахмурился.
— Не думаю, что это мое сражение.
— Оно твое,— спокойно сказал капитан.— И мое. Если бы мне было разрешено, я бы сошел с вами на берег. Но мне это запрещено.
— Почему? — спросил Корум.
— Вы узнаете об этом в свое время. У меня не хватает мужества сказать вам. Однако я не желаю вам ничего, кроме добра. Можете в этом быть уверены.
Эрекозе потер подбородок.
— Что ж, поскольку моя судьба — сражаться, и поскольку я, как и Хоукмун, продолжаю искать Танелорн, и поскольку в случае победы у меня появляется хоть какой-то шанс воплотить мои устремления в жизнь, то я согласен выступить против этой пары — Атака и Джагак.
Хоукмун кивнул.
— Я по тем же причинам присоединяюсь к Эрекозе.
— И я,— сказал Корум.
— Не так давно,— сказал Элрик,— я считал, что у меня нет друзей. Теперь вижу, что их у меня много. По одной только этой причине я буду сражаться вместе с ними.
— Возможно, это лучшая из причин,— одобрительно сказал Эрекозе.
— За эту работу не будет вознаграждения, кроме моего заверения, что ваш успех избавит мир от многих несчастий,— сказал капитан.— А что касается тебя, Элрик, то твое вознаграждение будет еще меньше, чем у остальных.
— А может быть, и нет,— возразил Элрик.
— Как скажешь.— Капитан сделал жест в сторону кувшина с вином.— Еще вина, друзья?
Она налили себе еще вина, а капитан продолжал, подняв слепой взор к потолку каюты.
— На этом острове есть руины. Возможно, когда-то они были городом под названием Танелорн. В центре этих руин возвышается одно-единственное целое здание. Это здание и занимают Атак и его сестра. И именно его и нужно атаковать. Я думаю, что вы без труда найдете его.
— И мы должны убить этих двоих? — спросил Эрекозе.
— Если сможете. У них есть слуги, которые будут им помогать. Их тоже нужно убить. А потом — поджечь здание. Это важно.— Капитан помедлил.— Именно поджечь. Другими способами уничтожить его нельзя.
Элрик сухо улыбнулся:
— Есть и другие способы разрушить здание, господин капитан.
Капитан улыбнулся в ответ и чуть наклонил голову, признавая правоту слов Элрика.
— Да, ты прав. И тем не менее вам стоит запомнить то, что я сказал.
— Ты знаешь, как выглядит эта пара — Агак и Джагак? — спросил Корум
— Нет. Возможно, они похожи на существ из нашего мира А может, и нет. Видели их очень немногие. Да и материализовались они совсем недавно.
— А как их проще всего победить? — спросил Хоукмун.
— Мужеством и изобретательностью.
— Выражаешься ты не очень ясно, капитан,— сказал Элрик.
— Настолько ясно, насколько это возможно. А теперь, друзья, я предлагаю вам отдохнуть и приготовить оружие.
Когда они вышли из капитанской каюты, Эрекозе вздохнул.
— У нас нет выбора,— сказал он,— И почти нет свободы воли, как бы мы ни убеждали себя в противном. Погибнем мы или останемся в живых, по большому счету это не имеет никакого значения.
— Кажется, у тебя мрачное настроение, мой друг,— сказал Хоукмун.
Туман полз по мачте, обволакивал такелаж, затоплял палубу. Элрик взглянул на лица трех других — их тоже окутывал туман.
— Просто реалистичное,— сказал Корум.
Туман гуще обычного оседал на палубе, словно саваном одевая воинов. Корабельное дерево трещало, и Элрику казалось, что он слышит карканье воронья. Похолодало. Молча разошлись они по своим каютам, чтобы проверить крепление доспехов, заточить оружие и попытаться уснуть.
— Я не питаю ни малейшей любви к колдовству,— сказал Брут из Лашмара, поглаживая свою рыжую бороду.— Потому что колдовство стало причиной моего позора.
Элрик перед этим пересказал Бруту слова капитана и попросил его войти в четверку, которая будет сражаться под его началом.
— Тут все сплошное колдовство,— сказал Отто Блендкер и улыбнулся едва заметной улыбкой, протягивая Элрику руку,— Я буду сражаться рядом с тобой.
Еще один воин поднялся, откинув назад шлем. Его доспехи цвета морской волны слабо поблескивали в свете фонаря, лицо было почти таким же белым, как у Элрика, но глубоко посаженные глаза, в отличие от глаз альбиноса, были черными.
— Я тоже буду сражаться с тобой,— сказал Хоун Заклинатель Змей,— хотя, боюсь, толку от меня на суше немного.
Последний, кто поднялся под взглядом Элрика, был воин, который раньше не произнес ни слова. Голос у него был низкий, заикающийся. На его голове сидел простой боевой шлем, а рыжие волосы ниже него были собраны в косицы. Каждая косица заканчивалась костями пальцев, которые при движении бренчали на его кольчуге. Звали этого воина Ашнар Рысь. Глаза его почти постоянно сверкали яростью.
— У меня нет вашего красноречия и воспитания,— сказал Ашнар.— И я незнаком с колдовством или другими вещами, о которых вы ведете речь. Но я хороший воин, и в сражениях — моя радость. Я встану под твое начало, Элрик, если ты возьмешь меня.
— Буду рад,— сказал Элрик.
— Значит, никаких разногласий нет,— сказал Эрекозе, обращаясь к тем, кто решил войти в его четверку.— Все это, без всяких сомнений, предопределено. Наши судьбы были связаны с самого начала.
— Такая философия может привести к нездоровому фатализму,— сказал Терндрик из Хасгхана,— Давайте лучше считать, что наши судьбы принадлежат нам, даже если все свидетельствует об обратном.
— Думай, как считаешь нужным,— сказал Эрекозе.— Я прожил немало жизней, хотя хорошо помню только одну,— Он пожал плечами.— Но, наверно, я обманываю себя, когда думаю, что работаю на то время, когда найду Танелорн и, возможно, воссоединюсь с тем, кого ищу. Именно эти устремления и питают меня энергией, Терндрик.
Элрик улыбнулся.
— А я, наверно, сражаюсь потому, что меня влечет дух боевой дружбы. Само по себе это довольно прискорбное состояние, не правда ли?
— Да,— Эрекозе опустил взгляд.— Ну что ж, попытаемся отдохнуть.
Глава четвертая
О БОЛИ, СРАЖЕНИИ И УТРАТЕ
Берег вырисовывался неясными очертаниями. Они пробирались по белой воде, сквозь белый туман, держа над головами мечи, которые были их единственным оружием. У каждого в четверке был меч необычных размеров и формы, но никто не владел мечом, похожим на Буревестник, таким, который время от времени словно бы нашептывал что-то. Оглянувшись, Элрик увидел капитана у борта — тот стоял слепым лицом в сторону острова, его бледные губы шевелились, словно он говорил сам с собой. Вода теперь доходила им до пояса, а песок под ногами Элрика твердел и наконец превратился в твердую породу. Элрик шел вперед осторожно и в полной готовности сразиться с теми, кто может защищать этот остров. Но теперь туман начал рассеиваться, словно не имея власти над землей, а никаких следов защитников видно не было.
