Из глаз Нефритового человека вырвался ослепительный свет, нефритовые губы открылись.
— Сделано, Элрик! — послышался громогласный голос.
Дж’осуи К’релн Реир зарыдал.
— А теперь уходи, Ариох.
— Я ухожу. Проклятие с Р’лин К’рен А’а и Дж’осуи К’релн Реира снято, но за это еще большее проклятие ложится на весь ваш мир.
— Какое проклятие, Ариох? Говори яснее! — воскликнул Элрик.
— Скоро узнаешь. Прощай!
Огромные нефритовые ноги внезапно тронулись с места, за один раз перешагнули через развалины и, круша на своем пути деревья, начали свой путь через джунгли. Через мгновение Нефритовый человек исчез.
И тогда Существо, Обреченное Жить, рассмеялось. Странная радость звучала в его голосе. Смиорган зажал уши руками.
— А теперь,— закричал Дж’осуи К’релн Реир,— теперь твой клинок должен взять мою жизнь. Наконец-то я могу умереть!
Элрик отер рукой лицо. Он едва ли осознавал то, что произошло в последние мгновения.
— Нет,— сказал он ошеломленным голосом.— Я не могу...
Но тут Буревестник вырвался из его руки, преодолел расстояние между Элриком и Существом, Обреченным Жить, и вонзился в его грудь.
Умирая, Дж’осуи К’релн Реир смеялся. Он упал на землю, губы его двигались. С них срывался шепот. Элрик подошел поближе, чтобы слышать.
— Теперь в этом мече мое знание. Я сбросил с плеч это бремя.
Глаза закрылись.
Жизнь Дж’осуи К’релн Реира, продолжавшаяся десять тысяч лет, завершилась.
Элрик ослабевшей рукой вытащил меч из груди Дж’осуи К’релн Реира и вложил его в ножны. Он посмотрел на тело Существа, Обреченного Жить, затем — вопросительно — на Смиоргана.
Коренастый морской владыка отвернулся.
Начался восход. Занялся серый рассвет. Элрик смотрел на тело Дж’осуи К’релн Реира, которое на его глазах превратилось в прах, а налетевший ветер рассеял его, смешав с развалинами города. Элрик пересек площадь, подошел к тому месту, где лежало скорчившееся тело герцога Авана, и упал перед ним на колени.
— Герцог Аван Астран из Старого Гролмара, ты получил предупреждение о том, что тех, кто соединяет свою судьбу с Элриком из Мелнибонэ, ждет злая участь. Но ты не поверил. Теперь ты знаешь.
Вздохнув, он поднялся на ноги.
Смиорган встал рядом с ним. Солнце уже касалось верхушек развалин. Смиорган протянул руку и положил ее на плечо своего друга:
— Олабы исчезли. Я так думаю, они тут вволю насмотрелись колдовства — больше не хотят.
— Вот и еще один человек погиб от моей руки, Смиорган. Неужели я навечно привязан к этому проклятому мечу? Я должен найти способ избавиться от него, иначе моя больная совесть так согнет меня, что я уже никогда не смогу распрямиться
Смиорган откашлялся, но ничего не сказал.
— Я похороню герцога Авана,— сказал Элрик.— А ты вернись туда, где мы оставили корабль, и скажи команде, что мы возвращаемся.
Смиорган зашагал через площадь на запад.
Элрик осторожно поднял тело герцога Авана и пересек площадь, направляясь к подземному укрытию, где Существо, Обреченное Жить, обитало десять тысяч лет.
Все произошедшее казалось Элрику нереальным, но он знал, что это вовсе не сон: Нефритовый человек исчез, оставив в джунглях свой след из вывороченных и поломанных деревьев.
Элрик спустился по ступеням и положил тело герцога на травяную подстилку. Потом он вытащил кинжал герцога Авана и, за неимением чего-либо более подходящего, обмакнул его в кровь герцога и написал на стене над телом:
Здесь лежит герцог Аван из Старого Гролмара. Он исследовал мир и привез в свою страну, Вилмир, много знаний и сокровищ. У него была мечта, но он потерялся в мечте другого и оттого умер. Он обогатил Молодые королевства и таким образом породил еще одну мечту. Он умер ради того, чтобы могло умереть Существо, Обреченное Жить, как оно того и желало...
Элрик остановился, потом отбросил в сторону кинжал. Он не мог оправдать себя, сочиняя в высоком штиле эпитафию человеку, которого убил.
Он постоял, тяжело дыша, потом снова подобрал кинжал:
Он умер из-за того, что Элрик из Мелнибонэ желал обрести покой и знание, которых все равно никогда не сможет найти. Он умер от Черного Меча.
Наступил полдень. Снаружи, в центре площади, все еще лежало тело вилмирского моряка. Никто не знал его имени. Никто не скорбел по нему, никто не попытался написать ему эпитафию. Мертвый вилмирец погиб не ради каких-то там высоких целей, не ради сказочной мечты. Даже в смерти тело сто не исполнит своего назначения. На этом острове нет стервятников. Среди развалин города нет земли, которую оно могло бы удобрить.
Элрик вышел на площадь и увидел это мертвое тело. На несколько мгновений оно стало для Элрика символом того, что произошло здесь и что случится позднее.
— Жизнь лишена смысла,— пробормотал Элрик.
Возможно, его далекие предки в конце концов поняли это, но решили не обращать внимания. Понадобился Нефритовый человек, чтобы они обратили на это внимание, а потом сошли с ума в своих страданиях. Это знание заставило их закрыть глаза на многое.
— Элрик!
Это вернулся Смиорган.
Элрик посмотрел на него.
— Я застал только одного выжившего. Он перед смертью успел мне сообщить, что олабы, прежде чем отправиться за нами, разделались и с кораблем, и с командой. Все убиты. Корабль уничтожен.
Элрик вспомнил, что сказало ему Существо, Обреченное Жить.
— У нас есть лодка,— сказал он.— Она на западной оконечности острова.
Они потратили остаток дня и всю ночь на поиски суденышка Дж’осуи К’релн Реира. Утром, едва рассвело, они дотащили его до воды и внимательно осмотрели.
— Надежная посудина,— одобрительно сказал граф Смиорган.— Судя по виду, она из того же неизвестного материала, что мы видели в библиотеке Р’лин К’рен А’а.— Он залез в лодку и принялся изучать ее изнутри.
Элрик смотрел назад, на город, думая о человеке, который мог бы стать его другом, как граф Смиорган. У него не было друзей, кроме Симорил в Мелнибонэ. Он вздохнул.
Смиорган открыл несколько сундучков, которые отыскались в лодке, и ухмыльнулся при виде их содержимого.
— Хвала богам, я вернусь в Пурпурные города не с пустыми карманами — мы нашли то, что я искал! Элрик! Сокровища! В конечном счете это путешествие пошло нам на пользу1
— Да...— Мысли Элрика были о другом. Он заставил себя вспомнить о делах более практических.
— Но драгоценностями сыт не будешь, граф Смиорган,— сказал он,— А путешествие до дома нам предстоит дальнее.
