Буревестник рванулся к открывшемуся на мгновение горлу Йиркуна. Элрик ухватился за меч и оттащил его назад, сохранив жизнь кузену. Буревестник жалобно застонал, как собака, которой не дали укусить забравшегося в дом чужака.
Стиснув зубы, Элрик процедил:
— Я не твоя марионетка, рунный меч. Если мы должны быть вместе, то пусть наше единство будет основано на взаимопонимании.
Меч, казалось, заколебался, потерял бдительность, и Элрик с трудом отразил неистовую атаку Утешителя, который словно почувствовал свое преимущество.
Элрик вдруг ощутил, что энергия потекла через его правую руку, наполняя тело силой. Это мог сделать только меч. Теперь ему не нужны были его снадобья, теперь он никогда больше не будет испытывать приступы слабости. В бою он будет побеждать, в мирное время — править, как могущественный властелин. Он сможет путешествовать один, не опасаясь за свою жизнь. Меч словно бы напоминал ему обо всем этом, отражая одновременно атаку Утешителя.
Но что меч потребует взамен?
Элрик знал. Меч сказал ему об этом без всяких слов. Рунному клинку необходимо сражаться, потому что таков был смысл его существования. Буревестнику нужно было убивать, потому что это давало ему энергию — жизни и души людей, демонов, даже богов.
На мгновение Элрик замер в нерешительности, и в этот момент его кузен издал пронзительный крик и устремился на него. Утешитель скользнул по шлему, отбросив альбиноса назад. Тот упал и увидел, как Йиркун перехватил свой стонущий Черный Меч двумя руками, чтобы вонзить его в тело своего кузена.
И Элрик понял, что не может смириться с такой судьбой — чтобы его душа была взята Утешителем, чтобы его силы питали принца Йиркуна. Он стремительно откатился в сторону, поднялся на одно колено, повернулся и поднял Буревестник одной рукой в кольчужной рукавице за клинок, а другой — за рукоятку, чтобы отразить сильнейший удар принца Йиркуна.
Два Черных Меча взвизгнули, словно от боли, задрожали, излучая черноватое сияние, которым они истекали, как истекает кровью человек, пронзенный множеством стрел. Элрика, по-прежнему стоявшего на коленях, отбросило в сторону от этого сияния. Он хватал ртом воздух и обшаривал глазами пещеру в поисках исчезнувшего из виду Йиркуна.
Элрик услышал, как Буревестник снова заговорил с ним. Если Элрик не хочет умереть от Утешителя, то он должен согласиться на сделку, которую предлагает ему Черный Меч.
— Йиркун не должен умереть! — сказал Элрик.— Я не стану его убивать, чтобы доставить тебе удовольствие!
И тут из черного свечения возник Йиркун, он рычал, как безумный, размахивая мечом.
И опять Буревестник ринулся к незащищенному месту на теле Йиркуна, и опять Элрик удержал его, и Йиркун получил лишь царапину.
Буревестник бился в руке альбиноса.
Элрик сказал:
— Ты не будешь моим хозяином.
И Буревестник словно бы понял, успокоился, как бы смирился. И Элрик рассмеялся, решив, что теперь рунный меч в его власти и с этого момента будет подчиняться ему.
— Мы разоружим Йиркуна,— сказал Элрик.— Мы не будем его убивать.
Альбинос поднялся на ноги.
Буревестник двигался молниеносно, словно острие рапиры. Он отражал удары, делал ложные движения, нападал. Йиркун, который только что чувствовал себя победителем, с рычанием отступал, торжествующая ухмылка исчезла с его мрачного лица.
Теперь Буревестник действовал заодно с Элриком. Он совершал выпады, нужные Элрику. И Йиркун, и Утешитель были словно обескуражены таким поворотом событий. Утешитель, казалось, кричал в недоумении, не в силах понять поведения брата. Альбинос нанес удар по правой руке своего кузена — пронзил одежду, пронзил плоть, пронзил сухожилия, пронзил кость. Хлынула кровь, рука Йиркуна покрылась красным, кровь залила рукоятку меча. Скользкая кровь ослабила хватку принца — он уже не мог, как прежде, держать свой рунный меч. Он взял его в обе руки, но все равно не мог удерживать его крепко.
Элрик тоже взял Буревестник обеими руками. Неземная сила наполнила его тело. Сильнейшим ударом обрушил он Буревестник на Утешителя в том месте, где лезвие переходило в рукоять. Рунный меч выпал из рук Йиркуна и заскользил по полу Пульсирующей пещеры.
Элрик улыбнулся. Он подчинил волю своего меча своей воле, а кроме того, сумел победить меч-близнец.
Утешитель ударился о стену Пульсирующей пещеры и замер на несколько мгновений.
Словно бы стон вырвался из потерпевшего поражение меча. Высокий вопль наполнил Пульсирующую пещеру. Чернота затопила призрачный розовый свет и погасила его.
Когда свет вернулся, Элрик увидел лежащие у его ног ножны. Ножны были черные — той же зловещей работы, что и рунный меч. Элрик увидел Йиркуна. Принц стоял, рыдая, на коленях, глаза его рыскали по стенам пещеры в поисках Утешителя. Он с испугом взглянул на Элрика, понимая, что сейчас должен умереть.
— Утешитель? — безнадежно позвал Йиркун. Он знал, что его последний час наступил.
Утешитель исчез из Пульсирующей пещеры.
— Твоего меча нет,— спокойно сказал Элрик.
Йиркун заскулил и пополз ко входу в пещеру. Но вход сузился до размера монетки. Йиркун зарыдал.
Буревестник дрожал, он жаждал заполучить душу Йиркуна. Элрик ссутулился.
Йиркун торопливо заговорил:
— Не убивай меня, Элрик. Только не этим рунным мечом. Я сделаю все, что ты скажешь. Я готов умереть любым другим способом.
Элрик сказал:
— Мы жертвы заговора, кузен, игры, разыгранной богами, демонами и одушевленными мечами. Они хотят, чтобы один из нас умер. Я подозреваю, что они больше хотят твоей смерти, чем моей. И по этой причине я не убью тебя здесь.
Он подобрал ножны и убрал в них Буревестник — тот моментально успокоился. Элрик снял свои прежние ножны и оглянулся в поисках меча Обека, но и его нигде не было. Альбинос отбросил старые ножны и пристегнул новые к поясу. Он положил левую ладонь на рукоять Буревестника и не без жалости посмотрел на существо, которое было его кузеном.
— Ты червяк, Йиркун. Но твоя ли это вина?
Йиркун недоуменно посмотрел на него.
— Любопытно: если бы ты получил все, что хотел, то перестал бы быть червем?
Йиркун поднялся на колени. В его глазах блеснул лучик надежды.
Элрик улыбнулся и глубоко вздохнул.
— Ну что ж, посмотрим,— сказал он.— Ты должен разбудить Симорил.
— Я подчиняюсь тебе, Элрик,— сказал Йиркун смиренным тоном.— Я разбужу ее. Вот только...
— Ты не можешь разрушить эти чары?
— Нам не выйти из Пульсирующей пещеры. Время ушло...
— Как это?
— Я не знал, что ты последуешь за мной, и думал, что потом смогу без труда прикончить тебя. Но теперь время прошло. Вход можно удерживать открытым только малое время. Он пропускает любого, кто пожелает войти в Пульсирующую пещеру, но никого не выпускает, когда действие колдовства заканчивается. Я потратил столько сил, чтобы узнать это колдовство.
