Элрик обнажил свой меч, когда пробудившийся сонм мертвецов вымещал свой гнев на живых. Зал наполнился воплями, криками ужаса несчастных оргианцев. Оцепенев от ужаса, Элрик застыл возле трона. Гутеран проснулся и увидел короля из-под Холма и толпу его слуг. Он чуть ли не с облегчением вскрикнул:
— Наконец-то я смогу отдохнуть!
С этими словами он умер, освободив Элрика от неприятной необходимости мести.
В памяти Элрика звучала мрачная песня Вееркада. Три короля во тьме — Гутеран, Вееркад и король из-под Холма. Теперь в живых остался только последний, да и тот был мертв вот уже тысячу лет.
Холодные мертвые глаза короля обшаривали зал. Наконец он увидел Гутерана, осевшего на своем троне. Древняя цепь королевского достоинства все еще была на его шее. Элрик сорвал ее с мертвого тела и бросился прочь, стараясь не столкнуться с наступающим королем из-под Холма. Он прижался спиной к колонне, а повсюду вокруг были торжествующие вурдалаки.
Мертвый король приблизился, а потом с каким-то сиплым стоном, вырвавшимся из глубин его сгнившего тела, набросился на Элрика, которому пришлось отчаянно отбиваться от когтей короля, обладавшего огромной силой. Элрик снова и снова вонзал свой меч в тело, которое не чувствовало боли. Даже рунный меч был бессилен против этого ужаса, у которого не было ни души, ни крови.
Элрик яростно отбивался от короля из-под Холма, но гнилые ногти вонзались в его тело, а зубы клацали у его горла. Вдобавок в зале витало парализующее зловоние смерти, усиливающееся, по мере того как все больше вурдалаков наполняли его своими ужасающими телами, услаждая свои чрева плотью живых и мертвых.
Потом Элрик услышал голос Мунглама и увидел его на галерее, окружавшей зал. В руках у него был огромный кувшин с маслом.
— Замани его поближе к огню, Элрик. Может быть, получится его уничтожить. Скорее, приятель, или тебе конец!
Собрав остатки сил, мелнибониец ринулся к очагу. Король-гигант последовал за ним. Вокруг них вурдалаки пожирали то, что оставалось от их жертв, среди которых были и еще живые. Их вопли висели в воздухе, перекрывая звуки кровавого пиршества.
Король из-под Холма стоял теперь спиной к очагу, все еще пытаясь разделаться с Элриком. И тут Мунглам швырнул кувшин.
Кувшин ударился о камни жаровни, и пылающее масло окатило короля. Тот пошатнулся. И тогда Элрик, соединив всю свою силу с силой меча, бросился на короля и толкнул его. И король полетел в пламя. И пламя поглотило его.
Жуткий вопль вырвался из груди гибнущего гиганта.
Пламя лизало стены главного зала, и скоро все помещение было охвачено огнем, бушевавшим, словно в аду. В огне носились вурдалаки, все еще продолжая свое пиршество и не ведая о том, что им грозит уничтожение. Путь к двери был закрыт.
Элрик оглянулся и увидел, что у него есть только одна возможность бежать.
Сунув Буревестник в ножны, он разбежался и подпрыгнул. В прыжке он ухватился за перила галереи, а в это время огонь уже вовсю бушевал там, где только что стоял альбинос.
Мунглам свесился вниз, протянул руку и помог Элрику перебраться через перила.
— Я разочарован, Элрик, — ухмыльнулся он. — Ты забыл захватить сокровища.
Элрик показал ему то, что держал в левой руке — цепь королевского достоинства с фантастическими бриллиантами.
— Хоть какое-то вознаграждение за наши труды, — улыбнулся он, рассматривая сверкающее сокровище. — Клянусь Ариохом, я ничего не похищал. В Орге не осталось королей, чтобы ее надеть! Поспешим к Заринии. Мне не терпится убраться отсюда.
Они побежали по галерее, камни которой уже начали проваливаться в главный зал.
Наконец они сели на лошадей и поскакали прочь от дворца. Оглянувшись, Элрик увидел, как появились трещины в стенах, услышал рев пламени, пожиравшего все, что было Оргом. Они уничтожили гнездо властителей, останки трех королей, настоящее и прошлое. Ничего не останется от Орга, кроме пустого могильного кургана и двух мертвых тел, схватившихся в отчаянной борьбе там, где в Главной усыпальнице столетиями лежали их предки. Они уничтожили эту последнюю связь с прошлыми веками и очистили мир от древнего зла. Остался только страшный Троосский лес, знаменующий собой приход и гибель Обреченного народа.
И Троосский лес был предостережением.
Усталые, они с облегчением смотрели на очертания Трооса вдалеке, за горящим погребальным костром.
Но Элрик, хоть и был счастлив, что опасность миновала, снова погрузился в раздумье.
— Почему ты нахмурился, любимый? — спросила Зариния.
— Думаю, ты сказала правду. Помнишь, ты говорила, что я слишком уж полагаюсь на рунный меч?
— Да. И я сказала, что не хочу спорить с тобой.
— Договорились. Но у меня такое чувство, что отчасти ты была права. В погребальном кургане и на нем я был без Буревестника. Но я дрался и победил, потому что волновался за тебя. — Голос его звучал спокойно. — Может быть, со временем я смогу поддерживать свои силы с помощью трав, которые нашел в Троосе, и навсегда расстаться с этим мечом.
Мунглам, услышав эти слова, рассмеялся:
— Элрик, я не думал, что доживу до такого дня. Ты помышляешь о том, чтобы отказаться от своего отвратительного меча?! Не знаю, сделаешь ли ты это когда-нибудь, но и одна мысль весьма благотворна.
— Ты прав, мой друг. — Он чуть наклонился в седле и обнял Заринию за плечи. То, что он сделал, было довольно опасно: они скакали во весь опор, но он притянул ее к себе и поцеловал, не обращая внимания на скорость, с какой они неслись.
— Новое начало! — прокричал он, перекрывая вой ветра. — Новое начало, моя любовь!
Гирлянда забытых снов
И вот наступила короткая передышка — счастливая семейная жизнь, к которой он всегда так стремился. Но больше ему никогда не суждено было знать счастья.
Глава первая
Коршуны с окровавленными клювами парили в ледяном воздухе. Они кружили высоко над конной ордой, неумолимо движущейся по Плачущей пустоши.
Орда эта пересекла две пустыни и три горных хребта, и голод гнал ее все дальше и дальше. Подгоняли и воспоминания о рассказах, что они слышали от путешественников, которые бывали у них на Востоке. Подстегивали и речи их тонкогубого вождя, который красовался на коне впереди войска, держа в одной руке десятифутовое копье, украшенное кровавыми трофеями его грабительских походов.
Всадники ехали медленно и устало, не зная, что приближаются к цели своего похода.
Далеко позади них из Элвера, этой веселой, поющей столицы восточного мира, выехал невысокий всадник. Скоро он оказался в долине.
У деревьев с корявыми ветвями был какой-то нездоровый вид, а из-под копыт коня летела пепельного цвета земля. Всадник во весь опор гнал коня по этой больной земле, которая когда-то была прекрасным Эшмиром, золотым садом Востока.
