— Элрик!
— Дарнизхаан! — свирепо выкрикнул Элрик, поднимая голову, чтобы увидеть лицо Мертвого Бога. Он больше не чувствовал страха. — Я пришел за моей женой!
У ног Мертвого Бога появились его приспешники — широкогубые, с треугольными лицами, коническими колпаками на головах и безумным взглядом. Они хохотали, визжали и тряслись в свете огромного прекрасного тела Дарнизхаана. Они смеялись над двумя всадниками, издевались над ними, но не отходили от ног Мертвого Бога.
— Элрик!
Элрик ухмыльнулся.
— Жалкие, ничтожные лизоблюды, — сказал он.
— Но не такие жалкие, как ты, Элрик из Мелнибонэ, — рассмеялся Мертвый Бог. — Ты пришел заключить со мной сделку или хочешь отдать душу своей жены на мое попечение, чтобы она была обречена на вечное умирание?
Элрик не позволил выражению ненависти появиться на своем лице.
— Я тебя уничтожу, это вполне в моем духе. Но…
Мертвый Бог улыбнулся чуть ли не с жалостью.
— Уничтожен должен быть ты, Элрик. Это ты — анахронизм. Твое время прошло.
— Говори о себе, Дарнизхаан!
— Я могу уничтожить тебя.
— Но не сделаешь этого. — Хотя Элрик и ненавидел это существо всей своей душой, он в то же время испытывал что-то вроде дружеского чувства к Мертвому Богу. Оба они были представителями эпохи, которая прошла, и ни один из них не принадлежал новой земле.
— Тогда я уничтожу ее, — сказал Мертвый Бог. — Это я могу сделать совершенно безнаказанно.
— Зариния! Где она?
И снова громкий смех Дарнизхаана сотряс долину Ксаньяу.
— Ах, до чего дожил этот древний народ. Были времена, когда ни один мелнибониец, а в особенности принадлежащий к королевскому роду, ни за что не признался бы, что его волнует судьба другой души, в особенности если эта душа принадлежала к расе полуживотных, к той новой расе, что населяет Молодые королевства. Уж не хочешь ли ты сказать, король Мелнибонэ, что ты совокупляешься с животными? Где же твоя кровь, твоя жестокая и блестящая кровь? Где твое знаменитое коварство? Где зло, Элрик?
Странные чувства зашевелились в душе Элрика, когда он вспомнил своих предков, императоров-чародеев Драконьего острова. Он понял, что Мертвый Бог намеренно пробуждает в нем эти эмоции, и сделал усилие, чтобы их подавить.
— Это прошлое, — прокричал он. — На земле наступило новое время. Наше время скоро пройдет, а твое уже кончилось!
— Нет, Элрик. Помяни мои слова. Рассвет закончился, и скоро его унесет, как утренний ветер уносит листья. История земли еще не начиналась. Ты, твои предки, эти люди новых рас — это всего лишь прелюдия к истории. Все вы будете забыты, если начнется настоящая история мира. Но мы можем предупредить это — мы можем выжить, завоевать Землю, не позволить взять верх Владыкам Закона, самой Судьбе, Космическому Равновесию… мы можем продолжать жить, но ты должен отдать мне мечи.
— Я тебя не понимаю, — сказал Элрик, сжав зубы. — Я пришел сюда заключить сделку или сражаться, чтобы освободить мою жену.
— Ты не понимаешь, — захохотал Мертвый Бог, — потому что все мы, боги и люди, всего лишь марионетки, исполняющие свои кукольные роли, пока не началась настоящая игра. Ты должен не сражаться со мной, а встать на мою сторону, потому что мне ведома истина. У нас общая судьба. Мы — никто из нас — не существуем. Древний народ — ты, я и мои братья — обречены, если ты не отдашь мне мечи. Мы не должны сражаться друг с другом. Раздели с нами страшное знание — то знание, которое превратило нас в безумцев. Нет ничего, Элрик, — ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Мы не существуем, никто из нас не существует.
Элрик покачал головой.
— И все же я не понимаю тебя. И не желаю понимать, даже если бы мог. Я желаю только одного — возвращения моей жены, а не всех этих бессвязных загадок.
Дарнизхаан снова рассмеялся:
— Нет! Ты не получишь женщину, пока мы не получим в свои руки мечи. Ты не можешь понять их настоящих свойств. Они были выкованы не только для того, чтобы уничтожить или изгнать нас. Их назначение в том, чтобы уничтожить тот мир, который мы знаем. Оставь эти мечи у себя — и на твои плечи ляжет ответственность за то, что даже воспоминаний о тебе не останется для тех, кто придет после тебя.
— Я бы хотел этого, — сказал Элрик.
Дивим Слорм молчал, он не был полностью согласен с Элриком. Аргументы Мертвого Бога казались ему убедительными.
Дарнизхаан затрясся всем телом, отчего золотые лучи заплясали вокруг, а область света увеличилась.
— Оставь мечи себе, и это будет равносильно тому, как если бы никто из нас никогда не существовал, — нетерпеливо сказал он.
— Пусть будет так, — упрямо сказал Элрик. — Неужели ты думаешь, что я хочу сохранить память о себе — память о зле, гибели и разрушении? Память о человеке с больной кровью в жилах, о человеке, которого называли Убийцей Друзей, Женоубийцей и другими подобными прозвищами?
Дарнизхаан заговорил раздраженно и чуть ли не со страхом в голосе:
— Элрик, тебя обманули! Где-то на своем пути ты приобрел совесть. Ты должен присоединиться к нам. Мы сможем выжить, только если свою власть утвердят Владыки Хаоса. Если им это не удастся, мы будем забыты.
— Прекрасно!
— Лимб, Элрик. Лимб! Ты понимаешь, что это значит?
— Мне это все равно. Где моя жена?
Элрик не пускал в свои мысли истину, не пускал страшное значение слов Мертвого Бога. Он не мог позволить себе слушать и в полной мере отдавать себе отчет в смысле услышанного. Он должен был спасти Заринию.
— Я принес мечи, — сказал он, — и хочу, чтобы моя жена была мне возвращена.
— Отлично, — сказал Мертвый Бог, и его лицо расплылось в громадной улыбке облегчения. — По крайней мере, если мы сохраним мечи в их изначальной форме за пределами Земли, то, возможно, нам удастся сохранить и контроль над миром. А в твоих руках эти мечи могут уничтожить не только нас, но и тебя, твой мир, все, что ты олицетворяешь. И тогда наступит век куда более мрачный, чем нынешний. Мы не хотим, чтобы это произошло. Но если бы ты оставил мечи у себя, такое развитие событий стало бы абсолютно неизбежным!
— Замолчи! — воскликнул Элрик. — Для бога ты слишком разговорчив. Возьми мечи и верни мне мою жену!
По приказу Мертвого Бога несколько его приспешников заторопились прочь. Элрик увидел, как их сверкающие тела исчезли в темноте. Он нетерпеливо ждал. Наконец они вернулись, неся сопротивляющуюся Заринию. Они поставили ее на землю, и Элрик увидел выражение безумного страха на ее лице.
— Зариния!
Молодая женщина обвела всех невидящими глазами, но наконец ее взгляд остановился на Элрике, и она двинулась в его сторону. Однако приспешники Мертвого Бога тут же с издевательским смехом схватили ее.
