Еще одной головной болью центуриона стала Скада. Вот что с ней делать, а? На корабле матриарха все было понятно – посадить под замок с другими пленными бойцами первого легиона и держать там, а потом отдать в какую-нибудь команду славь на Ковчеге. Лишь бы не видеться с ней лично, для ее же блага. Няш все же не настоящая любовь. Наводится быстро, но и сползает достаточно скоро, если ядро личности не сломано. Перетерпеть бы ей хотя бы пару месяцев без Ильи, и все пойдет на лад, депрессия ослабнет, а через годик зависимость вообще уйдет. Главное не давать увидеться с центурионом, как алкоголику – не давать бутылку в руки, иначе все лечение насмарку. Но Славя рассудила иначе…
– Скада, ты же все понимаешь, – Илья поерзал, сидя на койке в своей каюте, старательно пряча глаза. Ему было ужасно неудобно не только перед Скадой, но и почему-то перед Лодой с Карри. Хорошо еще Максимов ушел, не стал лезть в деликатный разговор. Смотреть в ясные влюбленные очи Скады было невыносимо.
– Это была военная необходимость, – уныло продолжил парень. – Не было времени на долгие разговоры. Лагерь оказался заминирован, вы стояли с оружием наизготовку. Применить ультимативный няш оказалось единственным выходом, который всех спас.
– Я все понимаю, Илья. Я тебя ни в чем не виню, – голос инопланетянки был нежным и полным обожания. – Я рада, что все так получилось, любимый. Пожалуйста, разреши мне остаться с тобой.
– Скада, нет, – центурион попытался остаться непреклонным. – Для твоего же блага. Если бы я мог снять твою зависимость от меня, я бы уже это сделал, я ничего против тебя не имею. Но пасту из тюбика легко выбить ударом кулака, а вот засунуть ее обратно – уже никак. Тебе поможет только время и разлука. Я же тебе добра желаю.
– Илья, я не могу без тебя, – казалось, еще чуть-чуть и девушка заплачет навзрыд. – Я пробовала тебя ненавидеть, как врага, за то, что ты со мной сделал. Я пробовала переключиться с мыслей о тебе на что-то другое, провести самотерапию. Пробовала просто терпеть, я же боец, а не слабый мужчина. Илья, я-не-могу. Мозги пошли вразнос, умом все понимаю, а сделать ничего нельзя. Ты знаешь, как это бывает? Когда ты ешь и думаешь об Илюше, которого видела один раз мельком. Когда ты спишь и видишь сны об Илье. Когда просто ходишь из угла в угол и залипаешь, не замечая времени, на час или два, мечтая об Илье. Когда ты идешь в туалет, но и на этом простом действии сосредоточиться не можешь. Потому что даже там в голове один сияющий Илья и больше ничего нет, кроме невнятных серых теней и обрывков воспоминаний, оставшихся с прошлой жизни до встречи с тобой.
– Понимаю, – вздохнул центурион. – Был под няшем. Что же с тобой делать-то, Скада из клана подорожника?
– Дай мне тебя видеть хоть иногда, я без этого не могу. Или убей. Было бы лучше, если бы ваши бойцы меня расстреляли в день взятия лагеря, там же, у стенки. Меньше проблем.
В каюте повисла долгая мучительная тишина.
– Хорошо, – принял решение Илья. – Скада, я попробую договориться через свои связи. Ты принесешь воинскую присягу русскому императору и станешь бойцом вооруженных сил русской империи. Не матриарха, а империи. Взамен я возьму тебя в свое личное отделение, поставлю на довольствие, похлопочу о звании декуриона. Зарплатой тоже не обидим. Предупреждаю честно – я намерен тебя использовать в бою рядом с собой, причем в самом его пекле. Раз уж у тебя в голове все забито мной, то кое-кому будет сложно навязать тебе свою волю, – вспомнил бой с Одонатом Илья. Тогда единственными не поддавшимися воздействию врага остались его симпантки. – Взамен ты всегда сможешь рассчитывать на мое внимание и помощь, а если я когда-нибудь разберусь с тем, как оно все работает, то избавлю тебя от зависимости. Добро пожаловать в команду, Скада, – Илья встал с койки и крепко пожал руку удивленной инопланетянке. А потом по-братски поцеловал ее в макушку. – Согласна?
Серьезный разговор с Леной произошел внизу, когда оставшихся от батальона бойцов после трехдневного отдыха снова отправили вниз, на Ковчег. Союзники к этому времени уже вовсю разворачивали базу, условно поделенную на три сектора: славь, людей и ленааа. Вдоль всего берега озера рядом с деревней лисьеухих вовсю кипело оживленное строительство. Стояли многочисленные палатки всех форм и размеров, собирались легкие сборно-щитовые домики, уже начали работу установки для производства дешевого бетона. Благо вода и песок местные, удобно. Взлетно-посадочная полоса требовалась союзникам первым делом. Все открытое пространство до самого леса спешно огораживали колючей проволокой с датчиками, оставив аборигенам лишь их огороды и пшеничное поле.
– Жалуются местные, – кивнул Илье на виднеющиеся на противоположном берегу домики Максимов, пока они шли от челнока к штабному домику ленааа. – Луга мы у них забрали, ни скотину на пастбище выгнать, ни сена запасти. Но кого волнует их мнение? Я насилу Тихонова упросил им пока пшеницу оставить. И то…
– А кто-нибудь за деревню всерьез брался? – живо поинтересовался Илья.
– Нет вроде. Опасности аборигены не представляют, пока все наши заняты строительством базы. То же и у славь. Но заходы уже были, сельское хозяйство колонии поднимать придется.
– Тогда поддержи меня перед Леной и Тихоновым, – попросил легата парень. – Пусть эту деревеньку отведут под базу нашего нового батальона, давай подсуетимся побыстрее. Мы с аборигенами общий язык найдем, правда, Сфео? – Обернулся к сопровождавшей их инопланетянке Илья. Та энергично закивала. – А с меня причитаться будет, легат. Птицу, молоко, яйца, мясо для наших ребят обеспечим, все как положено. Не успеем мы, кто-нибудь другой лапу наложит, тут таких хозяйственных каждый второй, не считая каждого первого, косатые и безкосые, все пожрать не дураки. Кто бедных лисьеухих крестьян от произвола защитит, если не мой батальон? У меня бедные леночки на борту оконной замазкой питались… С сеном и выпасами я проблему решу. Купим сено у соседей, товар на обмен я знаю, где взять. Или продналог на первый год по окрестным селениям организуем, пока еще агрокомплексы не развернулись. Справедливо получится – раз моему батальону одонатов выбивать, мне и с освобожденных крестьян благодарность причитается.
– Ну ты и куркуль стал, – покачал головой легат. – Никогда бы не подумал, что тебя в махновщину понесет. Рассуждаешь, как… Ты же городской мальчик, Илья, не знаешь, с какого конца за лопату браться.
– Ни о какой махновщине я не слыхал, Иван Матвеевич. – Выразительно похлопал по прикладу автомата Илья. – Наверняка этот ваш Махновщик какой-нибудь допотопный кабинетный философ-теоретик с дурацкими идеями, который пороху не нюхал. А тут воля и простор, есть где развернуться в новом мире.
– Ладно, батька-атаман, похлопочу. – Максимов какое-то время молча шел чуть впереди Ильи и Сфео, задумчиво смотря на убегающую вдаль сельскую дорогу. Потом, словно вспомнив что-то, повернулся к ним. – Слушай, Сфео, надо проверить разгрузку челнока с «Обреченного» на второй стоянке. Я на нем распорядился вам боеприпасов подкинуть и пайков. Сбегаешь, примешь по описи? Илья, отпусти помощницу.
– Да, Сфео, займись, пожалуйста, – подтвердил просьбу Максимова Илья.
