Отвернувшись от леопарда, я придвинула тарелку с тостами, подцепила ближайший и мрачно захрустела поджаренной корочкой.
Кот был прав по всем статьям. Всю кашу с отношениями заварила я. Под действием гормонов, очарованная ореолом загадочности и силы Джеда и прессом кошачьей натуры, которая была просто без ума от пятнистой ипостаси своего избранника.
Джед, уже давно готовый остепениться и создать семью, идеей проникся и, несмотря на тот факт, что на тот момент до совершеннолетия мне оставалось два года, согласился на такого рода отношения. И я не совру ни в чем, если скажу, что это были два года идеальных отношений. Мы любили друг друга, строили планы, вот только… Вот только однажды, проснувшись рядом с теплым боком Джеда, я поняла, что не хочу всю оставшуюся жизнь просидеть за его каменной спиной где-то в глубине джунглей.
После изгнания пардов с территории королевского дворца мы вернулись на свои земли. Лишь свободолюбивые единицы, такие как бабушка Лили, остались жить в городах. И чем старше я становилась, тем почему-то больше завидовала тем, кто предпочел цивилизацию. Да, у нас в прайде тоже было неплохо, особенно для кошачьей сущности, но все же такое существование не шло ни в какое сравнение с благами крупных городов.
Беда заключалась в том, что Джед был категорически против того, чтобы обзаводиться семьей вне защищенных территорий оборотней, и теперь, благодаря предупреждению младшего засра… наследника, я понимала причину. Леопард переживал, что месть настигнет его через наиболее близких и уязвимых для него людей.
Джед не уступит, не позволит закончить Академию, не позволит остаться жить в городе. Он ничего не позволит. А раз так, то маленькой черной пардочке придется воспользоваться своим главным талантом…
В полном молчании уничтожив заботливо приготовленный Джедом бутерброд, я слизнула с губ крошки и спросила:
– Ты меня любишь?
Сидящий рядом кот едва не подпрыгнул от неожиданности.
– Ты сомневаешься? – пророкотал оборотень на всю кухню.
Я повернулась к нему и хитро улыбнулась:
– Если любишь – поцелуй! – и еще провокационно губки вытянула.
Дважды просить голодного (и это я сейчас не про завтрак) кота не пришлось.
Властный, лишающий воздуха поцелуй стал для меня и наказанием, и сладким удовольствием.
– Ты моя, Мими, – непреклонно зашептал мужчина, продолжая эту удивительную пытку губами. – Только моя.
Полностью погруженная в свои ощущения, я даже не сразу сообразила, что крепко сжимаю его талию ногами, а сам леопард решительным шагом несет нас двоих по лестнице наверх, к спальням. Пнув ногой дверь в мою комнату, он не церемонясь скинул меня на кровать и тут же лег сверху. Прижатая тяжелым телом к незаправленной постели, я тихо млела от счастья, наслаждаясь действиями своего партнера, и всячески оттягивала этот момент, когда предам своего пятнистого мужчину. Снова…
– Ты моя, Мими. – Во взгляде желтых глаз появился лихорадочный блеск. – Только моя…
Его руки одним властным движением стянули с меня пижамную кофточку и потянулись к завязкам на штанишках.
– Джед… – немного испуганно пискнула я, прикрывая руками голую грудь.
Нагота для нас, для оборотней, не была чем-то неприличным. Когда превращаешься по сотне раз на дню, сверкающие из-за кустов тут и там голые зад… конечности перестают казаться чем-то особенным. К тому же за эти два года, пока Джед ждал моего кошачьего совершеннолетия, мы частенько ночевали вместе после долгих прогулок по лесу. И не сказать что каждый был в этот момент при полном параде одежды. Но почему-то сейчас, под голодным взглядом лихорадочно стягивающего с меня пижамные штанишки мужчины, я смутилась и даже, кажется, покраснела.
– Джед!
Леопард откинул в сторону последний элемент моего гардероба и на мгновение замер, разглядывая мое тело.
– Я так долго этого хотел! – Его правая ладонь легла на мой живот и осторожно погладила. – Ты даже не представляешь, каково это – воздерживаться от того, чего хочешь больше всего на свете. Иметь возможность целовать тебя, засыпать в одной постели и не давать себе разрешения переступить черту…
Джед стянул с себя майку, отвел мои руки и лег сверху.
– Я заслужил это право, – тихо прорычал он, раздвигая коленом мои ноги.
Кошачья натура втянула потрясающе-приятный запах возбужденного леопарда, восторженно мурлыкнула и молитвенно глянула в мою сторону. Дескать, только не делай тех глупостей, которые ты называешь «Ноэми подумала и решила»…
А Ноэми в этот момент действительно подумала и решила, что она не почетный приз для самых терпеливых. И уж тем более не наградная медаль «За долгое воздержание». И вообще, что значит – «он заслужил это право»! А разве я не заслужила той жизни, которую хочу?
Волна злости поднялась из глубин души, и даже осуждающий взгляд кошачьей натуры не стер с моего лица жесткой полуулыбки.
Обхватив шею Джеда руками, я прикоснулась своими губами к его и вонзила клыки в нижнюю губу. Кот, не ожидавший подвоха, зашипел от боли и неожиданности, попытался дернуться, но было поздно. Я уже ощутила на кончике языка металлический привкус крови.
Всего одного удара сердца хватило, чтобы восстановить перед мысленным взором структуру плазмы и начать действовать.
Во второй раз работать с кровью Джеда было проще, чем тогда, полтора года назад, когда отчаянно трусившая, но полная решимости свалить из прайда парда впервые попробовала свои силы на практике. Полтора месяца зубрежки и тридцать три тысячи вопросов к нашему местному магу крови (под конец подготовки, заприметив меня на горизонте, бедолага предусмотрительно откупоривал пузырек с успокоительным настоем, который начал носить на поясе после первого моего визита), чтобы обучиться двум не самым сильным заклинаниям.
– Мими… – молитвенно посмотрел мне в глаза Джед.
И вот совершенно зря! Невысказанная мольба не применять силу только сильнее разожгла желание действовать.
Знакомая сеточка-подсказка тотчас всплыла перед мысленным взором, дробясь на сотни частей, помогла найти нужный сектор, беспрекословно позволила погрузиться чуть глубже и развернула передо мной «карту крови». Леопард тихо мяукнул, чуя вмешательство, и я выпустила магическую силу.
Послушная приказу, кровь Джеда слегка изменила состав. Количество кислорода, поступающего в мозг, немного снизилось. Мужчина обмяк и потерял сознание.
Ай да парда! Ай да молодец! Вот только где же была твоя логика, когда ты применяла заклятие, находясь под восьмидесятикилограммовой тушей тренированных мышц?
Извиваясь, словно уж на плите, и пыхтя, как рудокопы в шахте, я выползла из-под Джеда и с трудом перевернула его на спину. Выпустив когти, провела две симметричные линии на предплечьях и сконцентрировалась на крохотных капельках крови, выступивших из ран.
