На загорелом лице мелькнула неясная тень, придавшая ему нечто зловещее и пугающее. Захотелось отшатнуться, а еще лучше – перейти в боевую форму и предостерегающе зарычать, но гребаная валерьянка продолжала бурлить в крови, лишая пардочку остатков здравого смысла.
– Ну да… – Я кивнула, на миг задумалась, подбирая нужные слова, и радостно добавила: – Как подушка.
И улыбнулась так радостно-радостно. Потому что как начальник мужчина был в меру строг, но всегда справедлив, а вот как человек действительно был на удивление мягким. Таким по-свойски приятным, что хотелось стиснуть его как подушку и прижать к груди.
Я даже подалась навстречу гневно сверкающему зелеными глазами мужчине, чтобы воплотить эту мысль в реальность, но меня перехватил Джером.
– Идем, – кладя руки мне на талию и разворачивая лицом в сторону лестницы, сказал он. – Тебе надо принять душ, переодеться и лечь спать.
– Спать? – с неподдельным возмущением посмотрела я на светловолосого парня. – А как же вечер? Я намеревалась блеснуть в этом обществе снобов!
– Не сомневайтесь, Вейрис, вы затмили всех, даже не переступив порога Академии, – насмешливо произнес Ши-Ван.
Развернувшись, я с подозрением глянула на рыжеволосого мужчину, попыталась определить, что он хотел сказать этими словами, поняла, что самостоятельно делать выводы пока не готова, и открыла рот, чтобы выведать правду у первоисточника, но тут по коридору разнеслась тяжелая поступь.
– Вот и замечательно, – произнес ректор таким тоном, что даже до меня дошло, что замечательного в сложившейся ситуации нет. – Декан Маккалич, перепоручаю вам обучающуюся Вейрис. Суньте ее под холодный душ, оденьте и приведите в порядок. Через час ждем вас у Ильсора. Остальные за мной.
– Я должен быть рядом с моим принцем… – недовольно начал Маккалич.
– Брось, Дерен, – поморщился ректор. – Ничего с твоим принцем за этот час не случится.
Маккалич пару секунд буравил Итона-Бенедикта напряженным взглядом, а затем отвел глаза и направился ко мне:
– Идем, недоразумение!
И прежде чем я смогла возмутиться, чистокровную парду закинули на плечо, словно мешок картошки, и потащили вверх по лестнице.
* * *
– Не дуйся, – строгим тоном приказал декан Маккалич.
Выразительно сморщившись и закатив глаза, я отвернулась к окошку и продолжила делать то, что делала.
Я обижалась.
На хитрющего Блоша, на коварных мышей, на ректора, потащившего нас на этот ужин, на Джерома (на этого я обижалась уже просто по привычке), на Маккалича, воспринявшего инструкцию «сунуть под холодный душ» буквально, на портних, скроивших такое неудобное платье…
Короче, на весь белый свет.
За окном моросил мелкий дождик. На проплывающих за окошком улицах города постепенно зажигались фонари, которые, несмотря на все усилия, не могли выхватить дорогу из мрака непогоды. Если бы не магия, мы бы уже давно увязли в каком-нибудь болоте или утонули в гигантской луже, а так – хоть бы хны.
– Ноэми, – вновь позвал декан факультета закрытых знаний, – не веди себя как ребенок. Это были необходимые действия с моей стороны.
Я громко фыркнула, одновременно демонстрируя капитальную обиду и свое несогласие с только что сказанным.
– Ну как пожелаешь, – недовольно поджал губы телохранитель младшего наследника, скрестил на груди руки и откинулся на спинку диванчика.
Магическая кабинка под чутким руководством возницы пролетела над мутной лужей и вновь загрохотала колесами по мощенной кирпичом дороге. Судя по проплывающему хмурому пейзажу, который с трудом удавалось уловить сквозь стену дождя и тумана, двигались мы в верхнюю часть города, в один из коттеджей знати. И это меня почему-то нервировало.
Действие валерьянки уже сошло на нет, но, к сожалению, очистить организм от мяты не получалось. Если первое растение заставляло мир окрашиваться в позитивно-розовые оттенки эйфории, то второе пробуждало желание кокетничать и строить глазки. И так как в радиусе пары метров имелся только Маккалич, которому я не хотела даже улыбаться, то бурлящая кровь не давала покоя.
Я елозила на кресле, мяла руками серый шелк платья и безостановочно поправляла соскальзывающий лиф. Кто вообще догадался заказать для меня платье без лямок? Кто этот экономный скупердяй, пожалевший полметра ткани? Сиди теперь и мучайся по его вине.
– Вейрис, вы можете посидеть спокойно? – не выдержал мой спутник.
Подумав, я пришла к неутешительному выводу, что наслаждаться поездкой, когда в тебе бурлит столько энергии, которую не на кого выплеснуть, невозможно. Требовалось срочно занять себя каким-нибудь делом, поэтому я повернулась к мужчине, изучающему серый пейзаж за окном, и спросила:
– Декан Маккалич, я могу вас спросить?
Телохранитель младшего наследника повернулся и заинтересованно посмотрел на меня. В приглушенном свете движущейся кабинки его темно-коричневые глаза показались завораживающе черными, и я поймала себя на мысли, что именно таким взглядом он и покоряет излишне впечатлительных придворных дам.
– Почему наша компашка клятвообязанных Джерому называется факультетом закрытых знаний? – торопливо выдала я, старательно игнорируя навязчивое желание томно вздохнуть и кокетливо улыбнуться.
– Почему?
Первый меч королевства задумчиво посмотрел куда-то поверх моей головы.
С темой для разговора я явно просчиталась. Декан завис, невидящим взглядом смотря на мою прическу (вернее, полное отсутствие таковой) и о чем-то сосредоточенно думая. Он-то думал, а я рассматривала собеседника.
Дерен Маккалич мне никогда не нравился. Я повесила на него эмоциональный ярлычок «бе-е» еще до того, как увидела, опираясь на слухи и истории о его подвигах на любовных и боевых фронтах. А когда телохранитель заявился вместе с Джеромом в нашу школу, только убедилась в правильности первоначальных эмоций. Теперь бурлящие в крови гормоны заставили посмотреть на него иными глазами.
У Маккалича была странная, можно сказать, удивительная внешность.
Созданное из резких линий и росчерков широкое лицо по какой-то загадочной причине моментально приковывало внимание. Неожиданно вдумчивый взгляд для человека, который всю жизнь только тем и занимался, что махал мечом и соблазнял красоток; располагающая полуулыбка, даже сейчас застывшая на тонких губах; сломанный нос и тонкий шрам, пересекающий правую бровь.
Первый мечник и первый бабник двора. Как у него хватает сил быть лучшим на обоих фронтах?
Мой блуждающий взгляд сместился от лица Дерена чуть ниже, зацепил узкий треугольник груди, виднеющийся в отвороте рубашки, оценил широкие плечи и остановился на скрещенных руках.
Вот это кулачища! Такой один раз даст по голове – и все, можно отпевать и венки заказывать…
