– У меня все тело свело, не могу подняться.
Я была потрясена до кончика хвоста.
И с каких это пор Джером живет по принципу «наглость не порок»? Хотя, а на что я рассчитывала? Что выращенный в среде вседозволенности принц Райвиль окажется пай-мальчиком с высокими моральными ценностями? Бред!
Тут лучше порадоваться, что вопреки своему окружению Джером вырос более-менее адекватным парнем. А то ведь… Воображение тут же нарисовало коротколапого несуразного такса нежно-розового, аки мечты блондинки, цвета, и меня непроизвольно передернуло.
Пнув наследника пяткой и выразив тем самым свое категорическое несогласие делить постель с кем-то еще, я попыталась понять, где конкретно обитало мое тело, пока сознание улепетывало от розовых такс, жаждущих продолжения рода.
По функционалу комната, скорее всего, была спальней. Судя по темным очертаниям мебели на выгоревших на солнце обоях, некогда в ней обитал прошлый ректор. Новый же хозяин выкинул из комнаты все (исключение было сделано только для широкой кровати с потрясающе удобным матрацем), но обставлять своими вещами явно не торопился. Здесь были только кровать и запах Итона-Бенедикта. Пару заспанных мух и затаившихся по углам пауков в расчет не берем.
Внезапно плечо Джерома весьма ощутимо вздрогнуло, но спустя секунду до меня неожиданно дошло, что вздрогнул не худенький парень, а весь двухэтажный дом разом!
– Джером, – шепотом позвала я, – а ты в курсе, что тут вообще происходит?
– Конечно, – охотно отозвался тот, немного сдвигаясь в сторону.
Не выпуская меня из кольца своих рук, он перевернулся, и мы оказались лицом к лицу. Принц Райвиль улыбнулся, сдул с моего нахмуренного лба черную прядку и выдал:
– Твоя бабушка приехала.
Кошачья сущность трусливо поджала хвост и прижала острые ушки, а внезапно проснувшаяся интуиция замогильным тоном сообщила: «Хана!» Но внешне я, естественно, постаралась остаться прежней. Лишь вопросительно подняла брови и исподлобья уставилась на принца.
– И?
Джером усмехнулся, давая понять, что прямо-таки наповал сражен моей актерской игрой, и порадовал:
– И сейчас пытается в экспрессивно-доступной форме донести до сознания Итона-Бенедикта, что спать с ее внучкой в одной кровати и уж тем более погружать ее в собственную душу – поступок на редкость глупый для такого пожилого человека, как он.
Фу-у-ух… Значит, про целовашки-обнимашки бабуле никто не донес! Хоть капельку, но легче.
– А он? – поторопилась узнать подробности.
– А он – вежливый, – снисходительно улыбнулся принц Райвиль. – Он ее сейчас терпеливо выслушает, потом попытается доказать, что другого выхода не было. Твоя бабушка, естественно, с этим не согласится, и он будет еще четверть часа выслушивать разбушевавшуюся парду, орущую на Итона только для того, чтобы снять стресс от мысли, что три дня назад этот мир мог навсегда потерять Ноэми Вейрис…
Неожиданно Джером стиснул меня руками, прижался к щеке и тихо признался:
– Как же я перепугался за тебя, Мими! – Он потерся носом о мои чуть влажные волосы и вздохнул. – Как-то весело мы живем в последнее время… Сначала Маккалич взбесился, затем печать эта жуткая… Меня едва не прибили, тебя едва не отправили на тот свет… Хорошо, что все обошлось.
Мы полежали так пару минут, прежде чем я вежливо, но настойчиво отстранилась, давая понять, что личное пространство на то и личное, чтобы в него не вторгались.
– Нашли того, кто подчинил Маккалича? Ну, того мага крови?
– Пока нет, – мотнул растрепанными волосами светловолосый принц, осторожно беря меня за руку и начиная поглаживать большим пальцем ладонь. – Маг работал не один. Четверо попытались совершить прорыв через магическую ограду периметра, тем самым отвлекая ректора от того, что происходит в пристройке. Не пошли ты Блоша, помощи не было бы.
– Да, кстати, – пнула я Джерома, – я до сих пор не услышала слов благодарности за спасение самого младшего наследника королевского трона!
И хотя все было сказано в шутливой манере, парень почему-то напрягся и крепко сжал мою ладонь.
– Еще раз так сделаешь… Нет! Если еще раз попытаешься так сделать, я… Я еще не знаю, что потом с тобой сотворю, но поверь мне, когда я зол, то очень изобретателен и находчив. Ты поняла?
Я с недоверием покосилась на такого всего из себя сурового и предельно строгого парня. Не впечатлилась. Фыркнула и собралась съязвить, но…
– Я серьезно, – с нажимом произнес Джером. – Если ты еще хоть раз подумаешь, что меня надо спасать, я тебе такое устрою…
Дальше последовали многообещающее молчание и сердитый взгляд.
И снова – не впечатлил.
Внезапно маленький двухэтажный домик ректора вздрогнул снова, а затем по ступенькам застучали чьи-то шаги. Джером даже сесть не успел, как в спальню Итона-Бенедикта ворвалась раскрасневшаяся неровными островками растрепанная бабуленька.
– Ты! – проревела она, тыкая в нас пальцем с острым маникюром. – Ты!
Мы с принцем переглянулись, после чего я посмотрела на дрожащую от гнева бабушку и уточнила:
– Кто конкретно?
Дом вздрогнул в третий раз.
Бабушка зашипела и начала боевую трансформацию. Я-то привычная, насмотрелась в клане, а вот на детскую неокрепшую психику Джерома это произвело прямо-таки неизгладимое впечатление. Он подался вперед и с жадностью начал следить за тем, как стремительно меняется человеческое тело, приобретая промежуточную форму.
– Смотри, как круто! – не отводя взгляда от парды, толкнул меня в бок парень. – Ты совсем другая… В смысле, когда оборачиваешься.
Естественно, другая! У меня нет такого опыта и знаний, как у бабули! А еще я бы никогда не решилась вливать в собственное тело металл. Неудивительно, что принц от удивления аж рот раскрыл. Тут даже у наших порой глаза из орбит лезут.
Нервно дернулся черный хвост с гарпуном на кончике, тихим звоном отозвались десять смертоносных когтей, укрытых стальными перчатками, блеснул в приглушенном свете спальни металлический нагрудник… Бабуля ощерилась и воинственно зарычала.
Все, нам крышка!
– Ты! – вновь рявкнула парда. – Убью!
Не знаю, кому конкретно предназначалось послание, но мы с Джеромом, не сговариваясь, практически синхронно кувырнулись, слетели с кровати на пол и, не обращая внимания на отбитые ребра, поспешно закатились под нее.
Сверху раздался душераздирающий мяув, а затем жалобно затрещал разодранный в клочья матрац.
Жаль. Между прочим, действительно очень удобный. Был…
– Лили! Подождите! – раздался сверху голос Гули. – Подождите меня!
– Еще чего! – возмутилась бабуля, легко поднимая кровать и отбрасывая в сторону.
