Хороший совет. Только почему у меня такое чувство, что ко мне, увы, неприменимый?
– Ноэми! – громко позвала Лили.
Я отстранилась и тепло улыбнулась, глядя в бесконечно обеспокоенные зеленые глаза антимага, но тут же отвернулась, чтобы скрыть внезапную волну подступающих слез, и пошла к бабушке.
– Ну вот! – бухтела за спиной Гуля, стряхивая с крыльев вату. – Даже попинать эту меховую подушку не дали. Ректор, ну можно я ей подзатыльник отвешу? Ну хоть разочек. И не смотрите на меня так! Это же не ради удовольствия, это в качестве воспитательно-профилактических действий… Всё-всё! И не надо на меня замахиваться! Ручки утруждать! Я птичка маленькая, но догадливая… я же вижу по глазам… э-э-э… Ректор, а кстати, что у вас с глазами? Какие-то они убийственно-красивые…
Наверху послышался адский грохот, свидетельствующий о том, что кровать окончательно доломана.
– Ай! – возмущенно пискнула горгулья. – Это превышение должностных полномочий! Я буду жаловаться профсоюзу! Ой! Да что вы делаете, ректор! Я же ценный сотрудник и вымирающий вид, между прочим! В меня нельзя ничем кидать!
Увернувшись от пролетающей подушки, Гуля вылетела из комнаты и уже на выходе из дома ректора нагнала двух удаляющихся по дорожке пард.
Эпилог
– Не ожидал, что Глошад будет настолько взбешен своей неудачей, что произойдет магическое самовозгорание, – покачал головой король, выглядывая из полузакрытого окна. – Знать бы заранее, что так выйдет, – уже давно разыграл бы с ним эту партию.
Воспользовавшись тем, что стоящий спиной мужчина ее не видит, Катрин устало потянулась.
– Я все сделала правильно? – мурлыкнула она.
Нет, парда не сомневалась, что сделала все, чего от нее требовал Эддар, но помимо собственной уверенности она нуждалась в одобрении короля, а также вербальном признании ее заслуг перед короной.
Мужчина оглянулся, и на загорелом лице расплылась широкая улыбка.
– Пожалуй, Катрин, вы сделали даже больше, чем я ожидал.
Его величество повернулся к шахматному столику, ребром ладони отодвинул все прочие фигуры и потянулся к черному атласному мешочку.
– Честно, я не предполагал, что одна маленькая скромная пешка, – он поставил на пустую доску фигурку крохотного котенка, – сдвинет остальные фигуры с мертвых точек. Джед, принц Райвиль, Маккалич, Итон-Бенедикт, Глошад… Вы очень вовремя обратили мое внимание на эту девушку, Катрин.
Парда улыбнулась и горделиво выпрямилась в кресле.
– И кстати… прекрасная идея с печатью. Если честно, я даже не предполагал, что вы настолько искусно владеете магией чернил.
Женщина отточенным жестом откинула тяжелые черные волосы и кокетливо произнесла:
– У меня были самые лучшие учителя.
Они обменялись долгим взглядом, и на несколько минут кабинет погрузился в молчание. Прерывая паузу, зашелестел складками мешочек, послышался негромкий перестук деревянных фигурок.
– Вы когда-нибудь задумывались о бремени власти, Катрин? – негромко спросил мужчина, последовательно выставляя на шахматную доску еще четыре крохотные фигурки. – Не над обманчивой властью человека над своими слабостями, властью взрослого над собственным ребенком или властью опытной интриганки над жизнями других. – Эддар выразительно глянул в сторону Катрин.
Кошачья сущность парды настороженно подняла голову. Тон ей не понравился.
– Это только со стороны кажется, что быть королем просто, – с обманчивым легкомыслием продолжил Эддар, указательным пальцем двигая фигурки по поверхности шахматной доски. – Сколько наследников разных ветвей уверены, что все, что от них потребуется, – это носить корону, зарабатывать мозоли, величественно восседая на престоле, и ставить размашистые подписи под указами о налогах и пошлинах? Но в действительности, Катрин… В действительности короли – своего рода умелые предсказатели далекого будущего.
Женщина мигнула и наклонилась, чтобы лучше видеть шахматный столик. Фигур было немного: крохотный котенок, запутавшийся в нитках; мужчина с топором, напоминающий одичавшего лесоруба; огромный змей с капюшоном из перьев; разъяренно оскалившийся дракон с кожистыми крыльями и худая высокая фигурка лучника.
– В действительности королей очень волнует, что будет после их ухода. Как мой сын пережил активацию истинной сущности? – резко сменил тему король.
Катрин вздохнула.
– Неплохо, но из-за девчонки… из-за парды Ноэми Вейрис, – поправилась она, – возможны некоторые побочные… – Катрин замялась, – не учтенные нами факторы.
Король поднял брови, и на загорелом лбу пролегли морщинки.
– Влюбленность? Вы это имеете в виду, Катрин?
Дождавшись, пока парда кивнет, он отошел от окна, вернулся к своему письменному столу и сел в кресло.
– Влюбленность – еще не любовь, – со знанием дела сказал король. – В любом случае мы это уладим. Идите, Катрина, – мягко улыбнулся он. – Ночь была долгой. Вы отлично поработали и заслужили отдых.
Женщина улыбнулась в ответ и устало поднялась на ноги.
Она медленно прошла по королевским залам, свернула к конюшням, чтобы взять экипаж, и поехала к себе. Каждый, кто видел ее этим утром, мог заметить, как она сонно трет глаза, устало вздыхает и всеми силами мечтает о теплой постели.
Но едва Катрин переступила порог дома и оказалась вне доступа других, ее плечи расправились, а взгляд стал острым и ясным, как никогда. Она бодро прошла через гостиную, в пустующую комнату прислуги и пнула носком черной туфельки край ковра. Дернув за кольцо потайного лаза, парда прогромыхала туфельками по ступенькам и на миг замерла, наслаждаясь зрелищем.
Обнаженный до пояса мужчина лежал на широкой постели, рассчитанной как минимум на четырех человек, и дремал. Сон его был тревожным, он что-то бормотал, то и дело дергая руками и ногами, звеня сковывающими его путами.
Катрин довольно усмехнулась и милым голоском позвала:
– Привет, Джед. Надеюсь, ты соскучился по своей кошечке…
