– Олег, можно тебя на секунду, – зову его в свой номер.
Ужин закончился, день – тоже. Надо отдохнуть, и завтра – в путь.
Олег – не зря друг мой. Сразу почуял, что его ждёт, но зашёл. Бью его. Сильно. Жёстко. В нос. По-дружески – со всей полноты чувств.
– Саня! – сипит Олег, блокировав боль. – Ты мне нос сломал!
– Я тебя просил – не играй со мной? Просил? – спрашиваю, беру его за подбородок пальцами левой руки, разворачивая его лицо к себе и хватаю пальцами правой за сломанный нос, из которого бежала кровавая юшка.
– Просил, – соглашается Олег, – но, Саня, так получилось…
Я вправляю нос, накладываю Печать. И – бью лбом. Опять в нос. Опять – ломая и обратно вправляя. Я настолько злой, что сумел снять его, Олега, блокировку боли. Пусть почувствует, как мне больно!
Утром мы покинули этот, довольно зажиточный, город.
Когда шпили башен города скрылись за холмами, спрашиваю:
– Куда теперь?
Олег светит фингалами, молчит. Нос я ему починил. А синяки сами сойдут.
– Нам бы, как ты говоришь, а – «потеряться», – отвечает, с усмешкой, Ястреб, – потому – не важно.
– А потом?
– А потом – суп с котом, – бухтит Олег, сдёргивая цепь Наёмника и красноречиво показывая на неё глазами. Врёт!
Хотя! В подземелье мы спустились без этих цепей? Да. И моих мальчиков он телепортировал к жене – без цепей. Я снимаю цепь.
– Надо Мага жизни найти, – говорит Ястреб, – эта повязка тебе не идёт, старик.
Это он мне. Левая глазница у меня, как у Кутузова, перекрыта чёрной повязкой. И левая глазница шлема заклеена чёрной кожаной латкой. Изнутри.
– И доспехи надо починить. Раз уж наш кузнец отдал Создателю душу, – продолжает Ястреб, снимая цепь с себя.
Олег достал какой-то тубус. Мы ссыпали цепи в него.
– Артефакт? – интересуюсь.
Олег – кивает.
– Сколько будем проверять Марка? – спрашиваю. – Всё чаще думаю, что спец с его способностями нам будет не лишним.
Ястреб пожимает плечами. А Олег говорит:
– Моя Нить держит его ещё километров сто. Но я уже не могу слышать его. Только ощущать его эмоции. Пока никуда он не побежал с докладом. Или он очень хитрый шпион, или не при делах. И эмоции его – сплошь – мрак. Он на грани самоубийства.
– Настолько слабак? – удивился я.
– Он ещё молод, – пожимает плечами Олег. – И вся его жизнь – сплошная травля. Мы ему дали надежду, а потом – прогнали. Нет ничего хуже, чем такие перепады настроений – от радости, что он, наконец, нужен кому-то, до очередного изгнания. Знаешь, как это выглядит с его стороны? Мы им попользовались. И ещё и объявили его погибшим. Отобрали его жизнь и имя. Пусть жизнь эта была мрачной травлей, а имя – проклято, но это – его жизнь и его имя!
– Настолько всё безнадёжно? – удивляюсь я.
– Давай, покажу, – Олег берёт мою руку. Мы – закрываем глаза. И я почувствовал.
– Быстрее! – пришпорил я коня. – Он нарывается на драку и смерть!
Но тут же осадил коня:
– Сто кэмэ! Не успеть!
Олег достаёт флакон с кровью. Отпил. Глаза его стали, как у вампира.
– Так ты меня нашёл? – спрашиваю, усмехнувшись.
Олег кивнул. Я сам дал ему мою кровь, случайно порезавшись китайским швейцарским ножом, а потом – отдав нож Ястребу. Так – случайно или «случайно»? У самого голова кругом, от этих совпадений.
Ястреб крутится по сторонам. Зачем? У нас же есть гоб.
– Псина, – спрашиваю я, – есть кто разумный рядом?
– Никого. Там – есть, но они на нас не смотрят. Друг другом занимаются. Самка и самец. И я – не псина! – рычит гоб, стукнув себя во впалую грудь кулаком. Да-да, гоб – пеший. Кони его боятся, а бегает он быстрее, чем мы скачем галопом.
– Ладно, бобик, будешь – Рекс. Нравится? – смеюсь я.
– Рекс, – прорычал гоб. – Да! Рекс! Р-р-рекс!
Ржём втроём, переходя в открывшийся портал.
Марк молча и обречённо рубится с толпой оборванцев. Вот что мы видим на той стороне магического марева телепорта. У Марка нет шансов. Пусть нападающие и в рванье и вооружены дрекольем, но их семеро. И их колья длиннее меча Марка. Молодец! Всё же, молодец – их теперь шестеро.
Всегда мечтал, как рыцарь или казак, на полном скаку срубить кому-нибудь голову. Только вот, я не мечтал упасть с коня при этом. На полном скаку. Это больно. И смешно. Пока ржали надо мной, двое оборванцев-разбойников убежали.
– Ну, здравствуй, Марк, – говорит Ястреб, резким взмахом меча стрясая с клинка кровь.
– Вы? – удивляется Марк.
Чтобы стереть это удивление с его лица, кидаю в него Клинок Тьмы. Не подбрасываю, а метаю, как метательный нож. На поражение! Марк легко ловит кинжал.
– Купил он нас, Олежка. Ничем ему эти оборванцы не грозили, – говорю, отряхаясь. Со стоном, распрямляюсь, кастую сам на себя Печать Лечения. Спина болит.
– Тебя он купил. Не ты ли орал: «Он нарывается на драку и смерть»? – отвечает Олег, бросая Марку рубиновую звездочку: – Ты принят, парень. Клятву на крови готов дать?
– В любой момент, – Марк низко кланяется Ястребу. – Благодарю. А где – остальные?
– Лечатся. А нам пока нельзя, – отвечает Ястреб. – Ты почему пешком?
– Ну, как-то не сложилось у меня с лошадьми. Мы друг друга боимся. Я – их, они – меня, – пожимает плечами Марк.
– Придётся научиться, – бросает Ястреб Марку поводья запасного коня, – вместе с Мамонтом учится будете верховой езде.
Марк замер. Смотрит на меня с прищуром:
– Я думал, ты – Белая Башня.
– Гусь тоже думал, а в суп попал. Пророчества у нас в Роте – запрещённая тема. Понял? Любые пророчества, – говорю я, поясняя, – пророчества – ещё одна нитка, которой нас заставляют плясать их сценарии – пальцы кукловодов. Понял? – мрачно выговариваю я, отрубая головы разбойникам. Опять я – мясник. И что, что меч мой – Святой Проводник и гарантированно избавляет труп от участи Бродяги. Так любой может им же головы от трупов отделять! Ага, щаз! Они же мне его затупят, тупики! Жену и оружие не отдай никому.
– Как скажешь, – кивает Марк, ловко взлетая в седло.
Я аж задохнулся от возмущения! Он ловчее меня в верховой езде, так ещё и использовал мою же присказку! Вот, гад! Влился в команду, как родной! Как и был тут всегда!
– Куда? – задал Марк извечный вопрос.
– «А мы пойдём на север!» – кричали они, – цитирую я сказку про Маугли.
Ну, кто меня за язык тянул?! Пришлось вспоминать мультик и записывать его в файл. Олег то ли не видел его (я тоже не помню, успел он посмотреть этот мульт, или нет), то ли делает вид, что не помнит.
