И вот домна стоит. Магистр магмы сушит её. Устало откидываемся на камни. Правда, устал. Магия, конечно, здорово, но и ручками пришлось поработать по-полной.
– Удивительный ты человек, Старик, – говорит мне Протуберанец.
– Чёй-то? – удивляюсь я, даже не открывая глаз.
Мы открыты. Без шлемов, без брони. Попробуй поработать в броне! Потому – пялятся. Рассматривают. Чувствую «прикосновения» их магических «щупальцев».
– Никогда бы не подумал, что ты и есть тот легендарный Андр-Северянин, Старик, Дед, Белая Башня, Пращур. Ты же как маг – слабее моих первокурсников. Как ты выживаешь в таких переделках?
– С трудом, уважаемый, с трудом, – вздыхаю я, – я бы с большим удовольствием поучился бы магии за партами в вашем универе, но я… не успеваю. Нет у меня столько времени.
– Очень жаль. Я бы поработал с тобой.
– И я бы поучился у вас. У каждого… Знаешь, как мне хочется лепить из бесполезной грязи гранит? Строить такие башни в одну харю? Поднимать многотонные блоки силой мысли, как уважаемый Ронг, научиться такому же владению телекинезом и силовыми полями…
Открываю глаза. Вся пятёрка Архимагов смотрит на меня. Удивлены?
– Наука, ребята. Это называется наука. В мире, где нет магии, – совсем, а дела делать надо, приходится научиться жить без магии.
– Разрывник, – цедит сквозь зубы Повелитель земли, Скала Базальт – его имя.
– Разрывник, – киваю я, – ну, раз вы все тут, то я делаю вывод, что печь готова. Тогда – готовим опоки. Олег! Где тебя носит, когда ты нужен?
– Алеф? Тот самый Обманщик? – опять удивляется Скала.
Протуберанец вздыхает, а Ронг усмехается:
– Всё же стихия накладывает отпечаток на Мага. Уважаемый Базальт, вы не обратили внимания на знакомые слова явно ругательного направления, что использовал уважаемый Пращур? Слова Алефа…
– Алеф – Разрывник? – ахнул Скала.
Маги рассмеялись.
– И он жив, – смеясь, продолжил Ронг, – а ещё я вижу на вас, Пращур, наработку моего учителя. Кто вас научил скрывать ауру?
– Всевидящее Око? – опять ахнул Скала.
– Он мёртв, – сказал я, чуя, как скрипят мои зубы. – Клирики убили его. Как и жителей города Медвила. Как и властителя тех земель – Светогора. Вся вина которых была в том, что они не пожелали склонить головы перед этими фанатиками.
– Вот как сплелись нити судьбы, – говорит Ронг, – они всё же достали его. Из-за того глупого Пророчества. Какой-то зверь, юноша со щитом и Пламенным Клинком.
– Зверь – мамонт. Мамонт – это я. На щите – Белая Башня и Всевидящее Око. Эти три компонента уже сошлись.
– Саня, заткнись! – кричит Олег.
– Юноша, со взором горящим! – кричу я назло. – Серый! Иди сюда! Он вам не покажет своего лица. И Венец невидим. Мальчик мой, будь добр, засвети уважаемым Архимагам свою ковырялку.
С ревом зажёгся Клинок Абсолютного Пламени. Серый взмахнул им пару раз, показывая неповторимый рёв Клинка, разрезающего воздух, погасил, убрал.
– Ну, уважаемые, вам стало понятнее, что мы, кто мы, зачем мы? А теперь спросите себя – кто вы? Что вы? Зачем вы? Олег. Давай подбирать стату́ю. Форму, композицию и так далее, как там принято у этих шизиков, что иначе Мир видят. А! Вспомнил – абсакционисты! А что этот, рыжий, там мнётся? Иди сюда, малыш. Не стесняйся. Можешь этих, уважаемых профессоров, матами обложить, они сегодня добрые. Чтобы не стеснялся их статуса возвышенного. Мы будем сейчас подбирать подходящие композиции с твоим отцом. Чтобы увековечить их. Монументально. «Я памятник себе воздвиг…» К сожалению, те моменты, когда мы с Медногором виделись, совсем были не пафосные. Для твоей матушки я отолью маленькую фигурку Горы… Олежка, покажи.
Олег показывает 3D-голограмму улыбающегося Светогора. Какими глазами он смотрит! Сколько в них доброты, ласки и любви.
– Он на мать твою смотрит, – говорю я. Я этот взгляд подсмотрел на том банкете. Гора, украдкой, любовался своей супругой.
Глаза парня блестят.
– Ну-ну, ты уже большой мальчик. Только дело в том, что нам нужен образ, что зажжёт сердца людей.
– Я вам дам такой образ, – бьёт ладонями по штанам Молот, выбивая серо-коричневую пыль, – это было очень… и очень!
Олег считывает. Показывает. Красный здоровяк, волосы его летают среди языков пламени. Пламя льнёт к нему. Гора играет с огнём, как с ласковой кошечкой. Но взгляд его – жесток. Черты лица – тверды.
Протуберанец ахнул:
– Даже я, Повелитель огня – на такое не способен. Это элементаль огня?
– Это – Владыка Огня, – качает головой Ронг, – врождённый.
И ещё образ – Гора, с горящими глазами, вскинул руку с мечом. Как тот политрук с пистолетом, с легендарной фотографии 1941 года.
– Годится! Оба! А какой отливать будем? – говорю я.
– Оба! – махнул рукой Протуберанец. – Лишь бы меди хватило.
– Если лить полотелыми – хватит, – вносит предложение Камень.
– А получитья? – сомневается Скала.
– Посмотрите на эти доспехи, – говорит Камень, – это – литьё. И это – даже не медь. Сталь. А мне до Магистра Ронга – как до светила.
– Ах, так вот как открываются тайны! Так вот кто тот легендарный кузнец Гильдии Охотников, автор латного доспеха, – восклицает Ронг, – умеете вы, ребята, навести тень на плетень.
– К сожалению, этого оказалось мало. И уничтожение Гильдии – тому доказательство, – отвечает Камень.
– Ну, – хлопнул я в ладони, – работаем?
Глава 21
Отливки остывают под контролем Магов. Мы, опустошённые, валяемся кто где.
– А алмазов нам не хватит, – стонет Олег.
– Они нам вообще не нужны, – хотел отмахнуться я, но уронил руку.
– Что?
– Что? – звучит сразу со всех сторон. Вижу, как чернеют глаза Марка. Собирает слабые фоновые проявления Скверны, восстанавливая Силу. И даже мне плеснул. По-братски.
– У нас есть уголь, два охренительных Мага – печки, великий Маг земли и уникум, что может создать чудовищное давление. Мы эти алмазы сами наделаем.
И – тишина. Мёртвых, с косами, не хватает только. Вздохнул, лег на спину, чтобы не видеть этих взглядов, начинаю рассказывать, что алмаз – это углерод, спрессованный при чудовищных давлениях и соответственно – температурах.
Ах, как приятно уесть таких крутых челов! Пусть и нет в этом никакой моей заслуги – не я этот способ придумал. Как только научились у нас, на Земле, делать взрывом алмазную крошку – пропала проблема алмазных режущих кромок инструмента. Про возможность искусственного выращивания кристаллов других драгоценных камней промолчу, пока.
