— Я вам уже говорила. Он осел. Он не любил
Николаса, и Николас не любил его. Кроме того, Николас и Хенри By — приятели,
так что мы ничего не потеряли.
— А почему вы выгнали Стеллу Хьюлик?
— Просто чтобы удалить ее из комнаты
присяжных. Она была невыносима и раздражала всех.
— Кто следующий?
— Не знаю. Остался кто-нибудь один. От кого
нам избавиться?
— Не от Лонни.
— Тогда скажите мне — почему?
— Ну, скажем, Лонни куплен, ему заплатили. Его
наниматель к нам прислушивается.
— Кого еще вы купили?
— Больше никого.
— Да будет вам, Фитч. Вы хотите выиграть или
нет?
— Конечно, хочу.
— Тогда выкладывайте все начистоту. Через меня
вам легче всего добиться нужного вердикта.
— И дороже всего.
— Но не думали же вы, что я стою дешево? Что
вам даст вытягивание информации из меня?
— А что мне даст передача информации вам?
— Ну это как раз очевидно. Вы сообщаете ее
мне. Я — Николасу, а он лучше ориентируется, как действовать, на что стоит
тратить время. Что там с Глэдис Кард?
— Она — стадное животное. У нас на нее ничего
нет. А что думает Николас?
— То же самое. А Энджел Уиз?
— Она курит, и она чернокожая. Здесь — как
ляжет карта. Энджел тоже пойдет за тем, кто ее поведет. А что думает Николас?
— Она пойдет за Лорин Дьюк.
— А за кем пойдет Лорин Дьюк?
— За Николасом.
— Сколько у него сейчас последователей? Сколько
членов в его маленькой секте?
— Для начала Джерри. А поскольку Джерри спит с
Сильвией, можно и ее включить. Затем Лорин с Энджел.
Затаив дыхание, Фитч быстро считал:
— Пять. И это все?
— С Хенри By — шесть. Шесть уже в копилке.
Считайте дальше, Фитч. Что у вас на Сейвелла?
Фитч заглянул в свои записи, делая вид, что
хочет освежить память. На самом деле все, что он принес с собой в чемоданчике,
было прочитано и перечитано сотни раз и почти выучено наизусть.
— Ничего. Больно уж он чудаковатый, — печально
заключил Фитч, делая вид, что ужасно расстроен провалом всех своих попыток
добыть повод для шантажирования Сейвелла.
— Какой-нибудь компромат на Хермана имеется?
— Нет. А что думает о нем Николас?
— К тому, что скажет Херман, будут
прислушиваться, но не обязательно последуют за ним. У него не много друзей, но
и неприязни к нему никто не испытывает. Вероятно, он останется в одиночестве.
— И на чьей же стороне?
— Он — единственный человек в жюри, которого
трудно раскусить, потому что он свято соблюдает указание судьи и ни с кем не
обсуждает дело.
— Ну и выдержка!
— У Николаса будет девять голосов еще до
начала заключительных дебатов, а может, и больше. Ему нужно лишь несколько
дополнительных рычагов, чтобы воздействовать на некоторых своих коллег.
— На кого, например?
— Рикки Коулмен.
Не глядя на стакан, Фитч отпил из него,
поставил на стол и рукой промокнул усы. Она наблюдала за каждым его движением.
— Ну здесь можно кое-что поискать, — сказал
он.
— Фитч, ну почему вы все время играете со
мной? Либо у вас что-то есть на нее — либо нет. Либо вы мне сообщите свою
информацию, чтобы я могла, в свою очередь, сообщить ее Николасу и помочь ему
добыть ее голос, либо сидите тут на своих материалах и ждите, прыгнет Рикки к
вам в лодку или нет.
— Ну, скажем, это темная личная тайна, которую
она очень хотела бы скрыть от своего мужа.
— Ну а от меня, Фитч, зачем вам ее скрывать? —
сердито сказала Марли. — Разве мы не вместе работаем?
— Да, но я не уверен, что мне следует прямо
сейчас открывать вам ее.
— Прекрасно, Фитч. Это что-то в ее прошлом,
да? Роман? Аборт? Наркотики?
— Я подумаю.
— Ну подумайте. Давайте играйте дальше, и я
поиграю Что насчет Милли?
Фитч дрогнул, но старался поддерживать
видимость полного хладнокровия. Насколько много он может ей сообщить? Интуиция
подсказывала ему, что нужно сохранять осторожность. Они снова встретятся
завтра, и послезавтра, и, если он решит, что это возможно, он расскажет ей и о
Рикки, и о Милли, и, быть может, о Лонни. Не спеши, сказал он себе.
— На Милли ничего, — ответил он, думая о том,
что в этот самый момент бедняга Хоппи томится в большом черном лимузине с тремя
“агентами ФБР” и, вероятно, уже рыдает.
— Это точно, Фитч?
Неделю тому назад Николас встретил Хоппи в
коридоре мотеля возле своей комнаты, когда тот с букетом цветов и конфетами
направлялся к жене. Они немного поболтали. На следующий день Николас заметил
Хоппи в зале суда, у Хоппи было совсем другое выражение лица —
заинтересованное. Почему это он вдруг на четвертой неделе процесса так заинтересовался
им?
Зная, что Фитч участвует в игре, Николас и
Марли предполагали, что каждый присяжный является потенциальным объектом его
влияния. Поэтому Николас наблюдал за всеми. Иногда, когда в мотель прибывали
посетители или когда они разъезжались, нарочно околачивался в коридоре.
Постоянно подслушивал разговоры в комнате присяжных, а во время былых
послеобеденных прогулок по городу мог одновременно слушать три разговора Он
делал заметки по поводу всех, кто был причастен к суду, у него даже имелись для
каждого прозвища и кодовые имена.
То, что Фитч пытался воздействовать на Милли
через Хоппи, было лишь догадкой. Они представляли собой такую милую, дружную и
наивную пару, что Фитч вполне мог устроить им западню с помощью одного из своих
хитрых приемов.
— Разумеется, точно. На Милли — ничего.
— Она странно ведет себя, — соврала Марли.
Замечательно, подумал Фитч, значит, она попалась на заброшенный им крючок.
— Что думает Николас о Ройсе, о последнем
запасном?
