— Для того чтобы вам проще было понять,
давайте сделаем гипотетическое предположение, — сказал он. — Допустим, этот
присяжный — вы, хорошо?
— Хорошо.
— Значит, уже после того, как начался процесс,
произошло нечто, что лишило вас возможности оставаться справедливой и
беспристрастной?
— Да, — с трудом выговорила она Он задумался,
потом сказал:
— Думаю, все зависит от того, было ли это
нечто, услышанное в суде, или нечто, случившееся за пределами суда.
Предполагается, что как присяжные мы по мере приближения процесса к завершению
должны становиться пристрастными, именно так мы приходим к решению о том или
ином вердикте. В этом нет ничего страшного. Это часть процесса выработки
решения.
Она потерла глаза и нерешительно спросила:
— А если это не то? Если это нечто,
случившееся вне суда? Он изобразил крайнее удивление:
— Ну и ну! Это гораздо серьезнее.
— Насколько?
Для драматического эффекта Николас встал, взял
стул, пододвинул его к стулу, на котором сидела Милли, так, что их ноги почти
соприкасались.
— Что случилось, Милли? — участливо спросил
он.
— Мне нужна помощь, а обратиться не к кому. Я
сижу в этом ужасном месте, как в западне, отрезанная от семьи, от друзей, и
некуда бежать. Вы можете мне помочь, Николас?
— Попытаюсь.
Ее глаза вот уже в который раз за этот вечер
наполнились слезами.
— Вы такой милый молодой человек. Вы знаете
законы, а это дело юридическое, и я больше ни с кем не могу о нем поговорить. —
Она уже открыто плакала, и он, взяв со стола салфетку, подал ей.
Она рассказала ему все.
* * *
Ни с того ни с сего проснувшись в два часа
ночи, Лу Дэлл предприняла инспекционный рейд по коридору в хлопковом домашнем
халате. В “бальной зале” телевизор не работал, но она нашла там Николаса и
Милли, увлеченных разговором, между ними стоял пакет с кукурузными хлопьями.
Николас очень вежливо объяснил Лу, что им не спится и они болтают о семьях, все
в порядке. Качая головой, Лу Дэлл удалилась.
Выслушав рассказ Милли, Николас сразу
заподозрил подвох, но ничего не сказал. Когда она перестала плакать, он вытянул
из нее все детали и кое-что взял на заметку. Она пообещала ему ничего не
предпринимать, пока он не встретится с ней вновь, после чего они пожелали друг
другу спокойной ночи.
Николас пошел к себе в комнату, набрал номер
Марли и, услышав ее сонное “алло”, тут же повесил трубку. Подождав две ми-нуты,
он набрал номер снова. Шесть гудков — и он опять повесил трубку. Еще через две
минуты он набрал номер ее тайного сотового телефона. Она говорила с ним,
спрятавшись в платяном шкафу.
Николас изложил историю Хоппи, и со сном было
покончено: предстояла работа, и немедленно.
Они решили начать с выяснения, кто такие
Ничмен, Нейпаер и Кристано.
Глава 34
В субботу суд выглядел точно так же, как и в
любой другой день, — те же судейские чиновники, в тех же костюмах, выполняющие
ту же бумажную работу.
И мантия судьи Харкина была такой же черной. И
охранники выглядели такими же усталыми, может, даже еще более усталыми, чем
обычно. Через минуту после того, как жюри расселось по местам и судья закончил
задавать свои традиционные вопросы, в зале воцарилась та же скука, что
господствовала там с понедельника по пятницу.
После занудного пятничного выступления Гантера
Кейбл и компания решили придать происходящему некоторую динамику. Кейбл вызвал
и начал представлять эксперта доктора Олни, исследователя, осуществившего
удивительные опыты на мышах. Олни принес видеозапись, на которой были
запечатлены его маленькие симпатичные подопечные — живые, судя по всему, полные
энергии, совершенно очевидно, здоровые и не собирающиеся умирать. Они были
распределены группами по стеклянным клеткам, и Олни ежедневно воздействовал на
каждую группу разными дозами сигаретного дыма. Он делал это в течение
нескольких лет. Дозы были большими. Опыт показал, что ни одна мышь не заболела
раком легких. Олни перепробовал все, разве что не полное удушение дымом, но
ничего не произошло. Эксперт обнародовал статистические данные и детали опыта.
И у него была масса соображений о том, почему сигареты не вызывают рака ни у
мышей, ни у людей.
Хоппи слушал со ставшего уже для него
привычным места в зале. Он обещал Милли быть рядом, время от времени
подмигивать и вообще оказывать моральную поддержку, чтобы еще и еще раз дать
понять, как он сожалеет о случившемся. Это было единственное, что он мог для нее
сделать. Суббота — суматошный день для риэлторов, но контору Дапри редко кто
посещал в этот день после обеда. После катастрофы, случившейся с ним, Хоппи
вообще утратил вкус к работе. Постоянные мысли о нескольких годах, которые
предстоит провести в тюрьме, лишили его воли к жизни.
Тонтон тоже сидел в зале, теперь позади
Кейбла, в том же безукоризненном темном костюме, он делал какие-то заметки и
время от времени бросал взгляд на Лонни, который, впрочем, не нуждался в
напоминаниях.
Деррик устроился ближе к выходу, он наблюдал и
строил планы. Ри, муж Рикки, с обоими детьми расположился в заднем ряду. Когда
жюри рассаживалось по местам, ребята помахали маме ручками. Мистер Нелсон Кард
занял место рядом с миссис Херман Граймз. Присутствовали также и
дочери-подростки Лорин Дьюк.
Родственники пришли в суд, чтобы поддержать
своих и удовлетворить любопытство. Они слышали достаточно много, чтобы
составить собственное мнение и о самом деле, и об адвокатах, и о сторонах, и об
экспертах, и о судье, но хотели знать все, чтобы впоследствии, быть может,
по-своему принять участие в том, что предстояло сделать.
Беверли Монк очнулась от тяжелого забытья
поздно утром. Остатки джина, крэка и неизвестно еще какой гадости, которой она
наглоталась накануне, все еще бродили в ней, открыть глаза было невозможно —
свет причинял им острую боль. Прикрыв их руками, девушка вдруг осознала, что
лежит на деревянном полу. Она завернулась в грязное одеяло, перевалилась через
неизвестного мужчину, храпевшего рядом, и нащупала солнечные очки, лежавшие на
краю упаковочного ящика, который она использовала в качестве гардероба. В очках
она смогла наконец открыть глаза. На чердаке творилось черт знает что — тела,
распластавшиеся на кроватях и на полу, пустые бутылки повсюду. Кто эти люди?
Она добрела до маленького окошка, переступая то через компаньонку, то через
каких-то неведомых ей личностей. Что же здесь происходило вчера?
