К тому времени как сообщение дошло до Фитча,
они знали еще больше. Тщательное прочтение документов еще одним оперативником,
бывшим агентом ФБР, имевшим юридическое образование, показало; что при жизни
миссис Брэнт делала пожертвования в пользу таких организаций, как Американская
ассоциация борьбы с легочными заболеваниями, коалиция “За мир без курения”, в
фонд компании “Чистый воздух”, а также полудюжины иных антитабачных начинаний.
Одно из долговых обязательств представляло собой счет на почти двадцать тысяч
долларов за последнее пребывание миссис Брэнт в больнице. Имя ее мужа,
покойного мистера Брэнта, было найдено в старых списках отдела социального
страхования, после чего в другой секции того же кабинета суда округа Бун было
быстро обнаружено и его завещание, датированное 1981 годом. Мистер Брэнт умер в
июне 1981 года в возрасте пятидесяти двух лет, оставив после себя горячо
любимых жену и пятнадцатилетнюю дочь. Согласно свидетельству о смерти, он умер
дома. Свидетельство было подписано тем же врачом, что и документ о кончине Ивелин
Брэнт. Онкологом.
Питер Брэнт также стал жертвой рака легких.
Свенсон позвонил Фитчу только после того, как
получил неоднократное подтверждение достоверности всех фактов.
Звонок застал Фитча в собственном кабинете,
где он заперся в одиночестве. Фитч воспринял информацию спокойно, ибо был
слишком потрясен, чтобы хоть как-то реагировать. Сняв пиджак, распустив галстук
и шнурки, он сидел за столом.
Родители Марли умерли от рака легких.
Он машинально написал эту фразу на листке
бумаги и обвел кружком, словно ее предстояло занести в схему потока информации
и проанализировать. Должен же он как-то соотнести ее с обещанием Марли
обеспечить нужный вердикт.
— Вы там, Рэнкин? — спросил Свенсон, поскольку
Фитч ничего не говорил.
— Да, — ответил Фитч и снова надолго замолчал.
“Схема потока информации” расплывалась у него перед глазами и, куда ни кинь,
вела в тупик.
— Где девушка сейчас? — спросил Свенсон. Он
стоял на холоде возле здания суда в Колумбии, прижимая к уху неправдоподобно
маленький телефонный аппарат.
— Не знаю. Нужно ее найти. — Фитч сказал это
безо всякой уверенности, и Свенсон понял, что девушку они упустили.
Снова долгая пауза.
— Что мне теперь делать? — спросил Свенсон.
— Наверное, возвращаться, — ответил Фитч и
внезапно оборвал разговор. Цифры на циферблате плясали у него перед глазами, и
Фитч зажмурился. Он потер пульсирующие виски, прижал к подбородку жидкую
бороденку, а потом вдруг в порыве ярости швырнул стул о стену и вырвал шнуры
всех телефонов. Это немного помогло. Ему требовалась ясная, холодная голова.
Он ничего уже не мог предпринять, чтобы
остановить обсуждение вердикта, — разве что спалить здание суда или швырнуть
фанату в комнату присяжных. Они были там, все двенадцать, последние из
имевшихся в наличии, и у двери стоял охранник. Если бы обсуждение затянулось и
жюри пришлось провести еще одну ночь в изоляции, быть может, он и сумел бы
вытащить кролика из своей шляпы и сорвать вынесение приговора.
Можно, конечно, позвонить и сказать, что в
здании заложена бомба. Присяжных эвакуируют, увезут в какое-нибудь тайное
место, и тогда можно будет что-то сделать. Буквы пламенели у него перед глазами
— он составлял список возможных действий. Но все это были акты насилия,
опасные, незаконные и, вполне вероятно, обреченные на провал.
Часы тикали.
Избранная дюжина — одиннадцать послушников и
их пастырь.
Фитч медленно встал, двумя руками взял дешевую
керамическую настольную лампу, которую Конрад давно хотел убрать со стола,
поскольку на нем вечно царил страшный беспорядок, изо всех сил шарахнул ею о
стену и дико закричал. Деревянная стена задрожала. Следом за лампой еще
какой-то предмет, возможно, телефонный аппарат, ударился о стену и разбился.
Фитч кричал что-то о “деньгах!!!”. Потом где-то возле стены с грохотом
приземлился стол.
Конрад и Пэнг в ожидании распоряжений
топтались под дверью. Они понимали, что случилось что-то ужасное. Теперь они
отступили в глубь коридора, не желая оказаться напротив двери, когда она
распахнется. Вам! Вам! Вам! Казалось, что в стену бьет металлическая “баба” —
это Фитч молотил по ней кулаками.
— Найти девку! — кричал он в отчаянии. — Найти
девку!
Глава 40
После мучительных минут, в течение которых он
изображал полную сосредоточенность, Николас решил, что пора поговорить. Он
вызвался начать первым и кратко изложил тезисы доклада доктора Фрике о
состоянии легких мистера Вуда. Одновременно он пустил по рукам снимки,
сделанные во время исследования тканей, Снимки особого впечатления не
произвели.
— Итак, доктор Фрике считает, что длительное
курение вызывает рак легких, — уважительно заключил Николас свою краткую речь,
будто вывод этот мог кого-то удивить.
— У меня предложение, — сказала Рикки Коулмен.
— Давайте проголосуем, все ли согласны с тем, что сигареты вызывают рак. Это
сэкономит массу времени. — Она ожидала, что ее предложение не будет принято, и
приготовилась отстаивать его.
— Отличная идея, — согласился Лонни. Из всех
присутствующих он казался наиболее раздраженным и расстроенным.
Николас жестом дал понять, что не возражает.
Он председатель, но располагает лишь одним голосом. Жюри вольно делать все, что
сочтет нужным.
— По мне — мысль прекрасная, — сказал он. —
Итак, поднимите, пожалуйста, руки все, кто считает, что курение вызывает рак
легких.
Взметнулось двенадцать рук, и это был крупный
шаг по направлению к вердикту.
— Пойдем дальше и обратимся к проблеме
привыкания, — сказала Рикки, оглядывая сидящих за столом. — Кто считает, что
никотин вызывает привыкание организма?
Опять единодушное “да”.
— Давайте и впредь оставаться едиными в нашем
мнении, — призвал Николас. — Очень важно, чтобы мы вышли отсюда с единогласным
решением. Раскол равнозначен провалу.
Большинству эта бодрая речь была уже знакома.
Юридические причины, побуждавшие Николаса призывать к единогласному решению, не
были ясны, но коллеги тем не менее верили своему председателю.
— Итак, покончим с обзором докладов.
Кто-нибудь готов выступить?
