А как насчет загрязнения воздуха? Возможно ли,
что и загрязненность воздуха усугубила тяжелое состояние мистера Вуда? Доктор
Фрике признал, что да, несомненно.
Кейбл задал опасный вопрос, и ученый не хотел
заострять на нем внимание.
— Доктор Фрике, если рассматривать все
возможные причины болезни легких Вуда — непосредственное курение, вдыхание дыма
чужих сигарет, загрязнение воздуха и прочие, не упомянутые здесь, — можете ли
вы сказать, какой именно процент поражения является следствием именно курения
сигарет “Бристолз”?
Доктор Фрике подумал немного и сказал:
— Очень значительный.
— Насколько значительный — шестьдесят
процентов, восемьдесят процентов? Пристало ли такому ученому, как вы, давать
столь приблизительный ответ?
Не пристало, Кейбл это понимал. Он держал
наготове двух экспертов, готовых представить контрдоказательства, если Фрике
выйдет за рамки и ударится в слишком абстрактное теоретизирование.
— Боюсь, более точный ответ дать невозможно, —
ответил Фрике.
— Благодарю вас. И последний вопрос, доктор.
Какой процент курильщиков страдает от рака легких?
— Это зависит от того, на какие исследования
опираться.
— Вы лично можете это определить?
— Я располагаю довольно достоверными
сведениями.
— Тогда ответьте на вопрос.
— Около десяти процентов.
— У меня больше нет вопросов.
— Доктор Фрике, вы свободны, — сказал Его
честь. — Мистер Pop, пожалуйста, вызовите своего следующего свидетеля.
— Доктор Роберт Бронски.
В тот момент, когда свидетели проходили друг
мимо друга перед судейской скамьей, Джинджер прошмыгнула обратно в зал и села в
заднем ряду, как можно дальше от ложи жюри. Фитч воспользовался коротким
перерывом, чтобы уйти. Выйдя на крыльцо, он подозвал Хосе, и они заспешили
прочь от здания суда в свою грошовую лавку.
Бронски тоже был высокообразованным
исследователем в области медицины, удостоенным почти стольких же званий и
опубликовавшим почти столько же трудов, сколько Фрике. Они хорошо знали друг
друга, поскольку вместе работали в Рочестерском исследовательском центре. Pop с
наслаждением представил присутствующим его великолепный послужной список. После
того как все признали Бронски экспертом, тот обратился к клиническим проблемам.
Табачный дым чрезвычайно сложен по составу, к
настоящему моменту в нем обнаружено до четырех тысяч составляющих. Шестнадцать
известных науке канцерогенов, четырнадцать алкалоидов и множество иных веществ,
обладающих биологической активностью, входят в его состав. Табачный дым — это
смесь газов, находящихся в воздушно-капельном состоянии. Когда человек вдыхает
его, около пятидесяти процентов дыма попадает ему в легкие, а часть капелек
задерживается на стенках бронхов. Два адвоката из команды Рора быстро
установили в центре зала стенд, и доктор Бронски, покинув свидетельское место,
проследовал к нему, чтобы продолжить лекцию. Первая таблица представляла
компоненты табачного дыма. Бронски не стал перечислять их все, поскольку в этом
не было нужды: каждое название звучало устрашающе, а собранные вместе, они
производили и вовсе убийственное впечатление.
На следующей таблице были собраны все
известные канцерогены, и Бронски кратко охарактеризовал каждый из них. В
дополнение к этим шестнадцати, сказал он, постукивая кончиком указки по левой
ладони, в табачном дыме могут быть и другие, еще не опознанные. Вероятно также,
что два или несколько из здесь приведенных, взаимодействуя, могут усиливать
вероятность возникновения рака.
На канцерогены ушло все утро. С каждой новой
таблицей Джерри Фернандес и прочие курильщики чувствовали себя все хуже и хуже,
а Сильвия Пуделиха к обеденному перерыву была близка к помешательству.
Неудивительно, что, прежде чем сесть за стол вместе с остальными, они
отправились в “курильную нору”, как называла ее Лу Дэлл, чтобы успокоиться.
Обед поспел вовремя, и, очевидно, критика была
учтена: на столе стояли фарфоровые тарелки, а чай со льдом был разлит в
стеклянные стаканы. Некоторым мистер О’Рейли предлагал сделанные специально по
их заказу сандвичи, для остальных открывал судки с дымящимися овощами и пастой.
Николас никакой благодарности не выказал.
Фитч с двумя консультантами находился в
просмотровом зале, когда она позвонила снова. Конрад нервно постучал в дверь,
хотя без особого разрешения Фитча запрещалось даже приближаться к залу.
— Это Марли. Четвертая линия, — прошептал
Конрад, и Фитч на мгновение застыл от этой новости. Потом быстро прошел по
коридору в свой кабинет.
— Засеки, — приказал он Конраду.
— Мы готовы.
— Не сомневаюсь, что это опять будет автомат.
Фитч нажал кнопку “4” на аппарате и, сняв
трубку, сказал:
— Алло!
— Мистер Фитч? — произнес уже знакомый голос.
— Да.
— Вы знаете, почему они на вас так смотрели?
— Нет.
— Я скажу вам завтра.
— Скажите сейчас.
— Нет. Потому что вы засекаете звонок. И если
вы будете продолжать засекать мои звонки, я перестану вам звонить.
— Хорошо, я распоряжусь прекратить.
— И вы думаете, что я вам поверю?
— Чего вы хотите?
— Позже, Фитч. — Она повесила трубку.
Фитч снова прослушал разговор, ожидая, пока
ему принесут информацию о том, откуда произведен звонок. Конрад подтвердил, что
звонили опять из автомата, на сей раз расположенного в торговом центре “Готье”,
что в тридцати милях от них.
Фитч упал в массивное вращающееся кресло и с
минуту глядел в стену.
— Сегодня ее в зале не было, — тихо произнес
он вслух, дергая себя за бородку. — Откуда же она могла знать, что они на меня
глазели?
— Кто глазел? — поинтересовался Конрад. В его
обязанности не входило присутствие в суде. Он вообще никогда не покидал лавку.
Фитч рассказал ему о странном эпизоде, случившемся утром.
— Так кто же ей сообщил? — спросил Конрад.
— В том-то и вопрос.
* * *
