Целых два часа, пока на восемнадцатое поле не
опустились сумерки и в гостиной кто-то не запел под аккомпанемент фортепьяно,
они пили и строили планы на будущее. Ужин сервировали в небольшой уютной
столовой с камином и лосиной головой на стене. Подавали толстые бифштексы с
душистым соусом и грибами. Спал Лонни в ту ночь в двойном номере на третьем
этаже загородного клуба и проснулся на следующее утро с легким головокружением
и ощущением прекрасной перспективы впереди.
На воскресное утро были назначены всего две
короткие встречи. Первая, проходившая опять же в присутствии Кена, — с Джорджем
Тикером, который только что совершил пятимильную пробежку и все еще был в
спортивном костюме.
— Лучшее средство от похмелья, — сказал он.
На этой встрече предстояло оговорить план
дальнейших действий. Тикер хотел, чтобы Лонни продолжал управлять магазином в
Билокси по новому контракту в течение еще трех месяцев, после чего они оценят
его возможности. Если им будут довольны, а так оно и будет, выразил надежду
Тикер, его переведут в более крупный магазин, вероятно, в районе Атланты. Более
крупный магазин означал большую ответственность и большее вознаграждение.
Проработав там год, он пройдет переаттестацию и, вероятно, снова будет повышен.
В эти пятнадцать месяцев его просят как минимум один уик-энд в месяц проводить
в Шарлотте, чтобы прослушать курс менеджмента, — подробнейшая программа
обучения тоже находится в папке, которую он получил вчера.
Наконец Тикер закончил и предложил Лонни еще
кофе.
Последним, с кем встретился Лонни, был
сухопарый молодой чернокожий с абсолютно лысой головой, в безукоризненном
костюме с галстуком. Его звали Тонтон, он был юристом из Нью-Йорка, точнее, с
Уолл-стрит. Он мрачно объяснил, что его юридическая контора представляет
“Листинг фудз”, а он лично занимается только делами “Листинг”. Он приехал,
чтобы предложить Лонни проект контракта — вполне рутинная, но весьма важная
процедура. Он вручил Лонни документ, состоявший всего из трех или четырех
страничек, но вес его значительно увеличивал тот факт, что документ прибыл с
самой Уолл-стрит. На Лонни это произвело колоссальное впечатление.
— Прочтите, — сказал Тонтон, постукивая
карандашом по подбородку, — и на следующей неделе мы все обсудим. Это абсолютно
стандартный договор. В главе, где речь идет о вознаграждении, сделаны пропуски.
Мы заполним их позднее.
Лонни лишь мельком взглянул на первую страницу
и положил проект договора в уже пухлую стопку других бумаг. Тонтон выхватил из
портфеля какой-то бланк и, кажется, приготовился к нудному допросу.
— Всего несколько вопросов, — сказал он.
В мозгу у Лонни вспыхнула картинка зала суда в
Билокси, где адвокаты всегда имели “всего несколько вопросов” к свидетелям.
— Конечно, — ответил Лонни, взглянув на часы —
не смог удержаться.
— Были ли у вас какие бы то ни было
неприятности с законом?
— Нет. Лишь несколько штрафов за превышение
скорости.
— Не предъявлял ли кто-нибудь лично вам
судебного иска?
— Нет.
— А вашей жене?
— Нет.
— Были ли вы когда-нибудь занесены в списки
банкротов?
— Нет.
— Подвергались ли аресту?
— Нет.
— Предъявляли ли вам обвинение?
— Нет.
Тонтон перевернул страницу.
— Были ли вы в качестве управляющего магазином
вовлечены в судебную тяжбу?
— Да, дайте-ка вспомнить. Около четырех лет
назад один старик поскользнулся на мокром полу и упал. Он подал иск. Я давал
письменные показания.
— Суд состоялся? — с большим интересом спросил
Тонтон. Он уже просмотрел то дело, и у него в портфеле лежали копии всех
документов, дело того старика было известно ему в мельчайших подробностях.
— Нет. Страховая компания уладила дело, не
доводя до суда. Они заплатили ему тысяч двадцать, кажется.
Старик получил двадцать пять тысяч, Тонтон
внес эту цифру в свой опросный лист. По сценарию Тикеру полагалось в этом месте
воскликнуть:
— Чертовы адвокаты! Обществу от них только
вред. Тонтон взглянул на Лонни, потом на Тикера, потом обиженно произнес:
— Я не выступаю в суде.
— О, я это знаю, — спохватился Тикер. — Вы —
хороший парень. Я ненавижу только тех алчных адвокатов, которые выколачивают
денежки за несчастные случаи.
— Знаете, сколько денег мы выплатили в прошлом
году по искам об ответственности за продукцию? — спросил Тонтон, словно Лонни
мог дать сколько-нибудь точный ответ на этот вопрос. Он лишь покачал головой.
— “Листинг” выплатила более двадцати
миллионов.
— Только чтобы отвадить акул, — подхватил
Тикер.
Наступила драматическая или по крайней мере
претендующая на драматизм пауза — Тонтон и Тикер кусали губы от отвращения к
этим акулам, словно воочию видя те деньги, которые были выброшены, чтобы
предотвратить судебное преследование. Затем Тонтон снова заглянул в свой
опросный лист, потом перевел взгляд на Тикера и спросил:
— Полагаю, вы не обсуждали обстоятельств дела,
по которому мистер Шейвер выступает присяжным?
Тикер изобразил удивление:
— Какое это имеет значение? Лонни в нашей
команде, он один из нас.
Тонтон, казалось, проигнорировал его слова.
— Этот табачный процесс в Билокси будет иметь
серьезные последствия для всей экономики, особенно для таких компаний, как
наша, — сказал он, обращаясь к Лонни, который, вежливо кивая, старался понять,
как этот процесс может повлиять на кого бы то ни было, кроме “Пинекса”.
— Я не уверен, что это можно обсуждать, —
сказал Тикер Тонтону.
— Все в порядке, — ответил Тонтон, — я знаю
судебную процедуру. Вы не возражаете, Лонни? Я хочу сказать, мы ведь можем вам
доверять, не так ли?
— Конечно. Я никому не скажу ни слова.
— Если истица выиграет и будет вынесен
обвинительный приговор, начнется обвал судебных процессов против
табакопроизводителей. Судейские адвокаты с ума сойдут от счастья. Они разорят
все табачные компании.
— Мы, Лонни, зарабатываем деньги далеко не
только на продаже табака, — очень уместно вставил Тикер.
