— После этого они, вероятно, примутся за
производителей молочной продукции и станут доказывать, что холестерин убивает
людей. — Голос Тонтона звучал все более патетично, адвокат склонился к столу —
тема задела его за живое. -
Этим процессам нужно положить конец Пока
табачные компании не проиграли ни одного, а побед у них на счету что-то около
пятидесяти пяти. Это потому, что присяжные всегда понимали: люди курят на свой
страх и риск, сознательно.
— Лонни тоже понимает это, — почти
оправдываясь, сказал Тикер.
Тонтон глубоко вздохнул:
— Не сомневаюсь. Простите, если я сказал
лишнее. Это потому, что слишком много поставлено на кон там, в Билокси.
— Ничего, — ответил Лонни. Его этот разговор
действительно не тревожил. В конце концов, Тонтон — адвокат, он, безусловно,
знает законы, и, следовательно, ничего предосудительного в том, чтобы
поговорить о судебных процессах вообще, не вдаваясь в подробности, нет. Лонни
был удовлетворен. Его приняли. Он им подошел.
Вдруг Тонтон разулыбался, стал укладывать свои
бумаги и пообещал позвонить Лонни в середине недели. Встреча окончилась, Лонни
был свободен. Кен отвез его в аэропорт, где тот же самый лайнер с теми же
славными пилотами ждал его, готовый взлететь в любую минуту.
* * *
Метеорологи объявили, что во второй половине
дня возможен небольшой дождь. Стелле только это и нужно было. Сколько ни
убеждал ее Кэл в том, что на небе — ни облачка, она даже взглянуть в окно не
желала. Заказав две “Кровавые Мэри”, она выпила их, закусила жареным сыром и
легла спать, закрыв дверь на цепочку и подперев ее стулом. Кэл,
воспользовавшись случаем, отправился на пляж, где разгуливали девушки без
бюстгальтеров. Об этом пляже он много слышал, но из-за жены никогда не мог его
посетить. Пока она была заперта в их номере на десятом этаже отеля, он был
волен бороздить пески, наслаждаясь видом юной плоти. Кэл потягивал пиво в баре
под тростниковой крышей и думал о том, как замечательно началась эта поездка.
Поскольку жена боится, что ее увидят, кредитные карточки останутся нетронутыми
в эти выходные.
В воскресенье они вернулись в Билокси ранним
утренним рейсом. У Стеллы после выходных, во время которых за ней, как
предполагалось, следили, с похмелья болела голова и она чувствовала себя
усталой. Она со страхом ждала понедельника, когда нужно будет возвращаться в
зал суда.
Глава 13
В понедельник утром в комнате присяжных снова
повсюду слышались приветственные восклицания. Ритуал собираться у кофейника и
обсуждать пончики с рогаликами становился утомительным не потому, что
неотвратимо повторялся изо дня в день, а потому, что всегда был связан с
раздражающей неизвестностью: никогда нельзя было сказать заранее, сколько
продлится ожидание. Разбившись на небольшие группки, присяжные вспоминали о
том, как провели два дня свободы. Большинство занимались разными домашними
делами, ходили по магазинам, в гости всей семьей, в церковь; для людей,
заточенных в ограниченном пространстве, банальность повседневности приобретала
особую важность. Херман запаздывал, поэтому там и сям шепотом судачили о
процессе — ничего серьезного, просто все сходились во мнении, что
доказательства обвинения вязли в трясине бесчисленных статистических таблиц,
диаграмм и графиков. В том, что курение вызывает рак легких, никто не
сомневался, они желали услышать что-то новенькое.
Николасу удалось с самого начала уединиться с
Энджел Уиз. В предыдущие дни они время от времени обменивались любезностями, но
ни о чем существенном не беседовали. Энджел Уиз и Лорин Дьюк были единственными
чернокожими женщинами в жюри, но странным образом старались держаться подальше
друг от друга. Энджел — стройная, тихая, одинокая, работала у некоего агента по
продаже пива. Ее лицо постоянно хранило выражение боли и смирения, с ней трудно
было решиться заговорить.
Стелла пришла с опозданием и выглядела, словно
вернулась с того света: глаза красные и опухшие, лицо бледное. Когда она
наливала кофе, руки у нее дрожали, и она сразу же отправилась в курительную
комнату, где болтали и флиртовали друг с другом, что доставляло им все больше
удовольствия, Фернандес и Пуделиха.
Николас сгорал от нетерпения услышать рассказ
Стеллы о том, Что с ней случилось в выходные.
— Хотите закурить? — спросил он Энджел,
четвертую официальную курильщицу в жюри.
— А когда это вы приобщились? — спросила она,
слабо улыбнувшись.
— На прошлой неделе. И брошу, когда закончится
процесс Под любопытным взглядом Лу Дэлл они вышли из комнаты присяжных и
направились в курительную. Джерри и Пуделиха продолжали болтать, Стелла стояла
с окаменевшим лицом, ее качало так, что казалось, она вот-вот упадет в обморок.
Николас стрельнул у Джерри сигарету и, вынув
спички, прикурил.
— Ну, как было в Майами? — спросил он у
Стеллы.
Она дернулась, повернула к нему голову и,
уставившись прямо ему в глаза, ответила:
— Шел дождь. — Закусив фильтр своей сигареты,
Стелла глубоко затянулась. Она не желала разговаривать. Все сосредоточенно
курили, вяло перебрасываясь незначительными репликами До начала заседания
оставалось десять минут — последняя возможность принять ударную дозу никотина.
— Мне кажется, что за мной в эти выходные
следили, — после минутного молчания произнес Николас.
Никто и слова не вымолвил, но все лихорадочно
что-то соображали.
— Что вы сказали? — переспросил Джерри.
— За мной следили, — повторил Николас и
посмотрел на Стеллу, которая от ужаса вытаращила глаза.
— Кто? — поинтересовалась Пуделиха.
— Не знаю. Я заметил это в субботу, когда
выходил из дома и направлялся на работу, — увидел парня, шныряющего возле моей
машины, а позднее я засек его же в торговом центре. Может, это сыщик, нанятый
“табачными ребятами”?
Стелла стояла с открытым ртом, у нее дрожал
подбородок, из ноздрей истекали струйки синего дыма.
— Вы собираетесь сообщить об этом судье? —
спросила она и затаив дыхание ждала ответа. Именно по этому поводу они
поссорились с Кэлом.
— Нет.
— Почему? — с умеренным любопытством
поинтересовалась Пуделиха.
— Ну потому, что я не совсем уверен, понимаете?
То есть я уверен, что за мной следили, но не могу сказать кто. Что же я скажу
судье?
— Скажите ему, что за вами следили, —
посоветовал Джерри.
— А зачем им следить за вами? — спросила
Энджел.
