— Пожалуйста, расскажите нам, что произошло?
Глаза Стеллы наполнились слезами, она была
близка к обмороку.
Судья Харкин выждал минуту, потом сказал:
— Все в порядке, миссис Хьюлик. Вы не
совершили ничего противозаконного. Просто расскажите нам, что случилось.
Она то стискивала зубы, то кусала губы.
— В пятницу вечером мы поселились в отеле, —
наконец выдавила она. — Спустя два, может быть, три часа после того, как мы
устроились, раздался звонок, это была какая-то женщина, которая сообщила, что
нас преследуют какие-то люди из табачных компаний. Она сказала, что они
прилетели следом за нами из Билокси, знают номера рейсов, которыми мы летели, и
вообще все. Она сказала, что они будут следить за нами все выходные и, вероятно
даже, станут прослушивать наш телефон.
Pop и его команда облегченно вздохнули.
Некоторые адвокаты обвинения метнули грозные взгляды на противоположный стол,
за которым застыли Кейбл и его компания.
— Вы заметили кого-нибудь, кто следовал бы за
вами?
— Знаете, честно говоря, я даже из комнаты не
вышла. Меня это так расстроило. Мой муж Кэл решился несколько раз выйти, и он
видел одного парня, похожего на кубинца, с фотоаппаратом на пляже, а потом его
же — в воскресенье, когда мы расплачивались перед отъездом у стойки
администратора. — Стелле показалось, что это самый подходящий момент
продемонстрировать, как она потрясена — даже говорить дальше не может. Сделав
над собой небольшое усилие, она заревела в три ручья.
— Что-нибудь еще, миссис Хьюлик?
— Нет, — ответила она, всхлипывая. — Это
просто ужасно. Я не могу дальше... — Боль не дала ей договорить.
Его честь посмотрел на адвокатов.
— Я намерен исключить миссис Хьюлик из жюри и
заменить ее дублером номер один.
Почти ни у кого не возникло желания
заступиться за Стеллу, трудно было спорить с тем, что женщина, пребывающая в
подобном истерическом состоянии, едва ли может адекватно исполнять обязанности
присяжного. Впереди маячил секвестр, и никакой возможности сохранить миссис
Хьюлик в качестве члена жюри не оставалось.
— Вы можете вернуться в комнату присяжных,
взять свои вещи и покинуть здание суда. Благодарю вас за то, что исполнили свой
долг, мне очень жаль, что так случилось.
— Мне тоже жаль, — с трудом прошептала она,
потом поднялась со свидетельского места и вышла.
Как только за ней закрылась дверь, защита
взорвалась. У Стеллы был высокий рейтинг в процессе отбора, и, наблюдая за ней
в течение двух недель, эксперты обеих команд пришли почти к единодушному
мнению, что она не симпатизирует обвинению. Она курила вот уже двадцать четыре
года и ни разу не пыталась бросить.
Ее смешение было ударом, опасным для обеих
сторон, но особенно для защиты.
— Приведите присяжного номер два, Николаса
Истера, — велел судья Уиллису, который уже открыл дверь. Пока Уиллис ходил за
Истером, Глория Лейн с помощницей вкатили в зал монитор и поставили его в
центре. Адвокаты начали покусывать ручки, опять же в первую очередь — адвокаты
защиты.
Дурвуд Кейбл притворился, что просматривает
какие-то бумаги, но в голове у него вертелся лишь один вопрос: что натворил
Фитч? До суда Фитч руководил всем: составлением команды защиты, отбором
экспертов для дачи показаний в суде, поиском консультантов по составлению жюри,
всей работой по наблюдению за будущими присяжными. Он осуществлял щепетильные
связи с клиентом, “Пинексом”, и словно ястреб следил за адвокатами обвинения.
Но все, что делал Фитч после того, как начался суд, оставалось тайной. Кейбл
ничего не хотел знать. Он вышел на широкую дорогу и вел по ней дело, а Фитч
пусть сидит в своей норе и делает все, чтобы его выиграть.
Николас сел на свидетельское место и положил
ногу на ногу. Если он нервничал или боялся, это не было заметно. Судья спросил
его о таинственном преследователе, и Истер точно указал места и время встреч с
ним. Потом со всеми подробностями рассказал, что случилось в прошлую среду,
когда он взглянул в зал и увидел там, в третьем ряду, того самого человека.
Далее он описал, какие средства слежения
установлены в его квартире, и, взяв у судьи Харкина пленку с записью, вставил
ее в видеомагнитофон. Адвокаты обеих сторон расселись перед экраном. Николас
прокрутил всю пленку — все девять с половиной минут, — а когда запись
окончилась, снова сел на свидетельское место и подтвердил, что человек на
пленке — тот же самый человек, который следил за ним и который сидел здесь, в
зале, в прошлую среду.
Фитч не мог видеть проклятый монитор, потому
что огромная лапа Макэду или какого-то другого придурка сдвинула кейс под
столом, но слышал каждое слово Истера и, закрыв глаза, мог представить себе в
мельчайших подробностях все, что происходило в зале суда. Он почувствовал, как
в основании затылка назревает тяжелая головная боль, и проглотил аспирин, запив
его минеральной водой. Ему хотелось задать Истеру простой вопрос: если вы так
заботитесь о своей безопасности, что установили скрытую камеру, почему вы не
оборудовали входную дверь элементарной сигнализацией? Но задать его он мог лишь
себе самому.
Его честь сказал:
— Я тоже подтверждаю, что человек на
видеопленке присутствовал в зале суда в прошлую среду.
Но человек с видеопленки был уже далеко. Дойла
благополучно встречали в Чикаго в тот самый момент, когда он входил в квартиру
Истера на экране судейского монитора и спокойно фотографировал ее, уверенный,
что поймать его невозможно.
— Вы можете вернуться в комнату присяжных,
мистер Истер.
* * *
Спустя час адвокаты сделали первую слабую и
плохо подготовленную попытку выступить против изоляции жюри. Обвинения в
незаконных действиях, словно теннисные мячи, летали туда-сюда по залу, но
защита чаще оказывалась под огнем. Обеим сторонам было известно то, чего они не
могли доказать, а следовательно, и высказать, поэтому обвинения носили
расплывчатый характер.
Присяжным Николас в подробностях, весьма
красочно обрисовал и все, что случилось в суде, и все, что было записано на
видеопленке. В спешке судья Харкин забыл предупредить Николаса, что запрещает
ему обсуждать это с коллегами. Его оплошностью Николас немедленно
воспользовался, он не мог допустить, чтобы история стала известна присяжным из
других источников. Он позволил себе также объяснить товарищам, почему их так
поспешно покинула Стелла и почему она ушла в слезах.
