Марли жила в арендованном тихом домике на
берегу Черного залива в Билокси. Находясь в двадцати минутах езды от дома, она
позвонила по номеру 911 службы спасения и сообщила диспетчеру, что два бандита
в автомобиле “форд-таурус” преследуют ее фактически от самого Мобайла, что они
похожи на каких-то отвратительных охотников и она опасается за свою жизнь. Под
руководством диспетчера, попетляв по тихому предместью, Марли резко
остановилась возле круглосуточной автозаправки. Пока она заправляла свою
машину, полицейский автомобиль проехал за “таурусом”, который пытался скрыться
за углом закрытой химчистки. Двум бандитам приказали выйти и, проведя через
стоянку, поставили лицом к лицу с женщиной, которую они преследовали.
Марли великолепно исполнила роль испуганной
жертвы. Чем громче она кричала, тем сердитее становились полицейские. Ищеек
Фитча поволокли в тюрьму.
В десять часов вечера мрачный охранник Чак
разложил стул возле своей комнаты в конце коридора и приготовился к ночному
дежурству. Шла среда, второй день изоляции, пора было пробить брешь в системе
безопасности. В соответствии с планом Николас позвонил в комнату Чака в
четверть двенадцатого. В момент, когда тот отлучился, чтобы снять трубку, они с
Джерри выскользнули из своих комнат и как ни в чем не бывало прошмыгнули через
выход, находившийся рядом с комнатой Лу Дэлл. Лу Дэлл в это время спала крепким
сном. Уиллис, несмотря на то что благополучно выспался в суде, тоже громко
храпел в своей комнате.
Избегая мест, где их могли бы заметить из
вестибюля, Николас и Джерри прокрались туда, где, как было условлено, ждало
такси, а пятнадцать минут спустя уже входили в казино “Наггет” на самом берегу.
Молодые люди выпили по три кружки пива в спортивном баре, и Джерри успел
проиграть за это время сто долларов, заключив пари на счет хоккейного матча.
Потом они пофлиртовали с двумя замужними женщинами, чьи мужья то ли выигрывали,
то ли проигрывали за карточными столами. Флирт стал перерастать в нечто
большее, и в час ночи Николас вышел из бара, чтобы сыграть в “блэк джек” по
пять долларов и выпить декофеинизированного кофе. Играя, он наблюдал за тем,
как толпа постепенно редеет.
Марли незаметно присела на стул рядом с ним,
но ничего не сказала. Николас пододвинул к ней горстку чипсов на тарелочке.
Единственным его партнером был пьяный студент.
— Наверху, — шепнула она между сдачами, когда
крупье обернулся, чтобы переговорить с управляющим.
Они встретились под крышей, на террасе,
выходившей на автостоянку, за которой простирался океан. Наступил ноябрь, и
воздух стал прохладным и свежим. Вокруг никого не было. Они поцеловались и, сев
на скамейку, прижались друг к другу. Она в подробностях рассказала о своей
поездке в Новый Орлеан, не упустив ни одной детали, ни одного слова. Они
посмеялись над двумя недотепами из Мобайла, которые сидели теперь в окружной
тюрьме. На рассвете она позвонит Фитчу и освободит их.
Они быстро переговорили о делах, поскольку
Николас хотел поскорее вернуться в бар и увезти Джерри до того, как он слишком
напьется и проиграет все свои деньги или его подцепит чья-нибудь чужая жена.
Каждый из них имел плоский карманный сотовый
телефон, безопасность которого, однако, не была абсолютной, поэтому они сменили
коды и пароли.
Николас поцеловал ее на прощание и оставил
одну на террасе.
* * *
Уэндел Pop догадался, что присяжным наскучило слушать
об исследованиях выдающихся ученых и смотреть на таблицы и графики.
Консультанты утверждали, что присяжные достаточно узнали о раке легких и
курении и что скорее всего уже до начала процесса они не сомневались, что
курение опасно и к нему привыкают. Pop считал, что достаточно достоверно
установил связь между сигаретами “Бристолз” и опухолью, убившей Джекоба Вуда, и
что пора оставить эту тему. В четверг он объявил, что обвинение вызывает в
качестве свидетеля Лоренса Криглера. Те несколько секунд, пока мистера Криглера
вели откуда-то из глубины здания в зал суда, защита пребывала в крайнем
напряжении. Еще один адвокат обвинения, Джон Райли Милтон из Денвера, поднялся
со своего места и улыбнулся присяжным.
Лоренсу Криглеру было под семьдесят, загорелый
и ладный, прекрасно одетый, он шел быстрым шагом. Это был первый после Джекоба
Вуда свидетель без ставшей уже привычной приставки “д-р” перед именем. Уйдя в
отставку с поста, который занимал в компании “Пинекс”, он жил теперь во
Флориде. Джон Райли Милтон быстро проскочил через предварительные вопросы,
поскольку самое главное было впереди.
Окончив инженерный факультет университета в
Северной Каролине и проработав в “Пинексе” тридцать лет, Лоренс Криглер ушел в
отставку в разгар процесса против компании, который сам затеял тринадцать лет
тому назад. То есть изначально истцом выступал Криглер, но компания предъявила
ему встречный иск, и они пришли к обоюдному согласию, не прибегая к судебному
решению, на условиях, которые остались в секрете.
Когда он впервые нанялся в компанию, носившую
тогда название “Юнион табако”, или просто “Ю. таб.”, его послали на Кубу
изучать там табачное производство. С тех пор он работал в этой сфере всегда, во
всяком случае, до ухода на пенсию. Он изучил биологию табачных растений и
тысячи способов их более успешного выращивания, считал себя экспертом в этой
области, хотя его компетентность не подвергалась проверке в суде и он не
выдвигал научных идей. Только факты.
В 1969 году он закончил длившееся три года
лабораторное изучение способов выращивания экспериментального табачного листа,
известного под названием “Рейли-4”. В нем содержалось в три раза меньше
никотина, чем в обычном табаке. Опираясь на результаты своих исследований,
Криглер пришел к заключению, что “Рейли-4” можно выращивать и производить так
же эффективно, как другие сорта табака, использовавшиеся тогда компанией “Ю.
таб.”.
Это была фундаментальная работа, которой
Криглер очень гордился, и он был совершенно обескуражен, когда высшее
начальство компании, казалось, проигнорировало его изыскания. Он пытался
продраться сквозь заслоны бюрократии, но, увы, безуспешно. Можно было подумать,
что никто не заинтересован в производстве табачного листа с гораздо меньшим
содержанием никотина.
Потом он понял, что ошибался. Его хозяевам
вовсе не был безразличен уровень никотина в табаке. В 1971 году к нему в руки
попала докладная записка, в которой старшим управляющим предписывалось
незаметно дискредитировать работу Криглера над “Рейли-4”. Его же сотрудники
стали всаживать ему ножи в спину. Он сохранил самообладание, никому не сказал,
что знает о содержании предписания, и решил разведать, в чем смысл заговора
против него.
В этом месте Джон Райли Милтон представил суду
два вещественных доказательства — толстый труд Криглера, законченный им в 1969
году, и докладную записку от 1971 года.
