— Прежде всего нам нужен брокер, который будет
вести покупку земель. Когда мы приобретем землю, придется убедить местные
власти одобрить проект. Это, как вы знаете, дело долгое, и оно всегда вызывает
множество осложнений. Мы тратим огромное количество времени на плановые
комиссии и землемеров. Иногда приходится даже судиться. Но это часть нашего
бизнеса. Далее наступает этап, к которому мы и хотели бы привлечь вас. Когда
план будет одобрен, понадобится фирма по торговле недвижимостью, которая будет
вести наши дела в заливе Стиллуотер.
Хоппи откинулся в кресле и углубился в цифры.
— Сколько будет стоить земля? — спросил он.
— Дорого, слишком дорого по здешним масштабам.
Десять тысяч за акр.
Десять тысяч за акр, пятьсот акров — это пять
миллионов долларов, шесть процентов комиссионных Хоппи составят триста тысяч,
если они не станут привлекать других риэлторов. Рингволд с каменным лицом
наблюдал за Хоппи, мысленно делающим подсчеты.
— Десять тысяч — это слишком много, —
авторитетно заявил Хоппи.
— Да, но сейчас эта земля не фигурирует на
рынке, реально нет желающих ее продавать, поэтому мы должны провернуть дело
быстро, пока не просочилось известие об “MGM”. Вот почему нам нужен местный
агент. Если станет известно, что большая вегасская компания заинтересовалась
землей, цена подскочит до двадцати тысяч за акр. Так всегда бывает.
При упоминании того факта, что “сейчас земля
не фигурирует на рынке”, у Хоппи замерло сердце. Других риэлторов не
предвидится! Только он! Один крошка Хоппи со своими шестью процентами
комиссионных! Наконец и его кораблю выпало большое плавание. Он, Хоппи Дапри,
после десятилетий торговли двухквартирными халупами для пенсионеров близок к
тому, чтобы сорвать куш.
Вдоль всего залива Стиллуотер, на всех этих
особняках, многоквартирных домах и коммерческих зданиях, на всей этой
горяченькой собственности стоимостью в тридцать чертовых миллионов долларов
будет висеть фирменный знак “Недвижимое имущество. Дапри”. Через пять лет он
может стать миллионером, осознал вдруг Хоппи.
Рингволд прервал его мечты:
— Думаю, ваши комиссионные могли бы составить
восемь процентов. Это наш обычный процент.
— Конечно, — едва ворочая пересохшим языком,
ответил Хоппи. Не триста, а четыреста тысяч, вот так! — А кто нынешние
владельцы? — спросил он, быстро меняя тему, пока его гость не передумал насчет
восьми процентов.
Рингволд многозначительно вздохнул, плечи его
опустились, но лишь на мгновение.
— Вот здесь-то и начинаются сложности. — У
Хоппи упало сердце.
— Собственность находится в шестом
департаменте округа Хэнкок, — медленно произнес Рингволд, — а шестой
департамент — вотчина инспектора-управляющего по имени...
— Джимми Хал Моук, — поспешно перебил его
Хоппи.
— Вы его знаете?
— Джимми Хала все знают. Он работает здесь уже
тридцать лет. Самый отъявленный мошенник на всем побережье.
— Вы лично знакомы с ним?
— Нет. Только по рассказам.
— То, что мы о нем слышали, не вдохновляет.
Темная личность.
— “Темная” — это для Джимми Хала комплимент.
На местном уровне этот человек контролирует все, что происходит в его части
округа.
Рингволд прикинулся озадаченным, словно ни он,
ни его компания не знали, как подступиться к такому человеку. Хоппи потер опечаленные
глаза и задумался о том, как бы не упустить плывущее в руки богатство.
Приблизительно с минуту они не смотрели друг на друга, потом Рингволд сказал:
— Нет смысла покупать землю, пока мы не
получим гарантий от мистера Моука и местных властей. Как вы знаете, нужно
пройти через лабиринт всевозможных утверждении проекта.
— Да, планировка, районирование, архитектурный
надзор, эрозия почвы... — продолжил Хоппи, словно борьба со всеми этими
инстанциями была для него повседневной рутиной.
— По нашим сведениям, мистер Моук все это
держит под своим контролем.
— И правит железной рукой. Снова пауза.
— Может, попытаться встретиться с мистером
Моуком? — предложил Рингволд.
— Не думаю.
— Почему?
— От встреч толку не будет.
— Не понимаю вас.
— Наличные. Просто и грубо. Джимми Хал любит,
чтобы ему под столом передавали большие сумки, набитые непомеченными
банкнотами.
Рингволд кивнул, грустно улыбнувшись:
печально, но ничего неожиданного.
— Об этом мы тоже слышали, — сказал он как бы
сам себе. — В сущности, это обычное дело, особенно в местах, где появляются
казино. Идет большой приток денег со стороны, и люди становятся алчными.
— Джимми Хал родился алчным. Он воровал
тридцать лет, когда никакими казино здесь еще и не пахло.
— И его не поймали?
— Нет. Он весьма сообразителен для местного
управляющего. Только наличные, никаких следов, он надежно обеспечивает свою
безопасность. Здесь не нужно быть ученым-ракетчиком. — Хоппи промокнул лоб
носовым платком, наклонился и, достав из ящика стола два стакана и бутылку
водки, налил. Потом пододвинул один стакан Рингволду. — Будьте здоровы, —
сказал он, не дожидаясь, пока Рингволд поднимет свой стакан.
— Так что же будем делать? — спросил Рингволд.
— А что вы обычно делаете в подобных
ситуациях?
— Обычно мы находим общий язык с местными
властями. Речь идет о слишком больших деньгах, чтобы просто так собрать вещички
и уехать домой.
— И как же вы работаете с местными властями?
— Ну, у нас есть способы. Вкладываем деньги в
избирательные кампании, награждаем наших друзей дорогими поездками на отдых.
Платим гонорары за консультации женам и детям.
— А вы когда-нибудь давали откровенные взятки?
— Ну, я бы не сказал.
— А сделать нужно именно это. Джимми Хал —
человек простой. Только наличные. — Хоппи сделал большой глоток и причмокнул.
— Сколько?
— Кто знает? Лучше, чтобы было достаточно. Вы
недоплатите ему в начале, он зарубит ваш проект в конце. А деньги все равно
возьмет. Джимми Хал долгов не платит.
— Похоже, вы неплохо его знаете.
