Присутствующие быстро приспособились к его
роботоподобному, усиленному микрофоном голосу и полностью обратились в слух.
Робилио сообщил, что в течение двух десятилетий занимался лоббированием
интересов табачной промышленности. Он бросил работу, когда у него обнаружили
рак, и он понял, что даже теперь не может бросить курить. Он физически и
психологически оказался непреодолимо зависим от никотина. В течение двух лет
уже после того, как ему удалили гортань и химиотерапия оказала свое пагубное
действие на его организм, он продолжал курить. Бросил лишь после сердечного
приступа, который едва не отправил его на тот свет.
При таком очевидно плохом состоянии здоровья он
продолжал работать в Вашингтоне, но уже по другую сторону баррикад. Теперь у
него была репутация яростного борца против курения. Его даже называли
“партизаном”.
В прежней жизни Робилио служил в Объединенном
совете табачных предприятий, “который был не чем иным, как лоббирующей
организацией, существующей целиком и полностью на средства табачной
промышленности, — с презрением объяснял он. — В нашу задачу входило консультировать
табачные предприятия по вопросам текущего законодательства и пытаться
направлять их деятельность. У нас был очень солидный бюджет и практически
неограниченные возможности устраивать шикарные банкеты для влиятельных
политиков. Мы играли по-крупному и обучали других защитников табачного бизнеса
всем тонкостям политического кулачного боя”.
Являясь сотрудником этого совета, Робилио имел
доступ ко всем исследованиям, касающимся воздействия сигарет и деятельности
табачной индустрии. В сущности, это было одной из задач совета — злонамеренное
использование результатов подобных исследований, проектов и экспериментов. Да,
Робилио тоже видел гнусную докладную, о которой рассказывал Криглер, видел
неоднократно, хотя у него и нет копии. В совете всем было прекрасно известно,
что табачные компании поддерживают высокий уровень содержания никотина в
сигаретах, чтобы усилить эффект привыкания.
“Привыкание” — это слово Робилио повторял
снова и снова. Он знаком с результатами исследований, подтверждающими, что все
виды животных быстро привыкают к никотину. Он сам участвовал в сокрытии
результатов исследования, безоговорочно доказывающего, что среди тех, кто начал
курить в подростковом возрасте, вероятность отказа от дурной привычки гораздо
ниже. Такие люди обычно курят уже всю жизнь.
Pop предъявил свидетелю Робилио для опознания
целый ящик толстых папок с докладами. Это были отчеты о разнообразных
исследованиях, признанные вещественными доказательствами. Присяжным
предоставлялась возможность при желании ознакомиться с десятью тысячами страниц
этих докладов перед тем, как принять решение относительно вердикта.
О многом, содеянном в годы работы в совете,
сожалел Робилио; он сам помогал хитроумно отводить обвинения в том, что
табачные компании с помощью изощренной рекламы соблазняют курением подростков,
считал это самым страшным своим грехом. И теперь каждый Божий день разоблачал
такого рода преступную деятельность.
— Никотин вызывает привыкание. Привыкание
приносит прибыль. Процветание табачной индустрии возможно лишь при том, что
каждое новое поколение будет подхватывать пагубную привычку у предыдущего.
Реклама вводит детей в заблуждение. Компании затрачивают миллиарды на то, чтобы
представить процесс курения как нечто бодрящее, восхитительное и абсолютно безобидное.
Дети легче попадаются на крючок и дольше остаются на нем. Поэтому необходимо
ловитв именно их. — Робилио удалось передать горечь своих сожалений даже с
помощью своего искусственного голоса. При этом он бросал гневные взгляды на
адвокатов защиты и теплые — на адвокатов обвинения. — Мы тратили миллионы на
изучение подростков. Мы знали, какие три наиболее активно рекламируемых сорта
сигарет предпочитают девяносто процентов курящих подростков до восемнадцати
лет. И что же делали компании по нашему совету? Усиливали рекламу.
— Вы знали, сколько денег зарабатывали
компании на продаже сигарет подросткам? — спросил Pop, заранее уверенный в
ответе.
— Около двухсот миллионов долларов в год. Это
только на продаже сигарет подросткам до восемнадцати лет. Конечно, мы знали. Мы
из года в год изучали этот вопрос, наши компьютеры были забиты соответствующей
информацией. Мы все тогда знали. — Он сделал паузу и, махнув правой рукой в
сторону адвокатов защиты, взглянул на них, как на прокаженных. — А эти знают и
сейчас. Они знают, что ежедневно начинают курить три тысячи подростков, и могут
точно сказать вам, какие сорта сигарет те предпочитают. Они знают, что
практически все взрослые курильщики начали курить в подростковом возрасте.
Повторяю, они заинтересованы в том, чтобы подцепить на крючок следующие
поколения. И они знают, что приблизительно треть из тех трех тысяч подростков,
которые начнут курить сегодня, в конце концов погибнут от этой вредной
привычки.
Присяжные слушали Робилио как завороженные.
Pop листал какие-то бумаги, чтобы не разрушать драматического эффекта. Он
сделал несколько шагов назад, потом снова подошел к своей кафедре, словно ему
нужно было размять ноги, потом поскреб подбородок, посмотрел в потолок и
наконец спросил:
— Когда вы служили в Объединенном совете,
каким контраргументом вы пользовались, чтобы оспорить тезис о привыкании к
никотину?
— У табакопроизводителей есть согласованная
линия на этот счет, я помогал сформулировать ее. Приблизительно так: курильщики
сознательно делают свой выбор. Это дело их доброй воли. Сигареты не вызывают
привыкания, но даже если бы вызывали, никто ведь никого не неволит. Человек
делает выбор сам. В те времена я умел облечь все это в очень убедительную
форму. Сегодня тоже есть люди, которые это умеют. Беда лишь в том, что это
ложь.
— Почему вы думаете, что это ложь?
— Потому, что речь идет о физической зависимости,
а зависимый человек не может делать свободный выбор. Дети же попадают в такую
зависимость быстрее, чем взрослые.
На этот раз Pop удержался от вечной
адвокатской привычки — многократно повторять эффектные сцены. Робилио и так уже
достиг нужного воздействия на присяжных. Но усилия, которые ему приходилось
затрачивать на то, чтобы его услышали и поняли, слишком утомили его за эти
полтора часа. Pop передал его Кейблу для перекрестного допроса, и судья Харкин,
которому хотелось выпить кофе, объявил перерыв.
Хоппи Дапри впервые посетил судебное заседание
в понедельник утром. Он проскользнул в зал в середине выступления Робилио.
Милли заметила его во время одной из пауз и разволновалась. Ее тревожил его
внезапный интерес к процессу. Накануне вечером он ни о чем другом не мог
говорить.
