Разговаривая с Ребеккой, она очень старалась,
чтобы ее голос звучал невозмутимо, хотя во рту у нее пересохло и сердце бешено
колотилось. Да, человек, назвавшийся Смолом, расспрашивал ее о Клер Климент,
подтвердила Ребекка. И упоминал Джеффа Керра. С помощью наводящих вопросов
Ребекка в точности воспроизвела свой разговор с ним.
Известно было, что Ребекка никогда не задает
лишних вопросов. “У вас все в порядке?” — было предельным выражением ее
любопытства.
— О да, все в порядке, — заверила ее Марли. —
Мы решили пожить немного на побережье.
На каком побережье, хотелось бы знать, но
Ребекка спрашивать не стала. Клер не любила, когда кто-то влезал в ее жизнь.
Они попрощались, как всегда, пообещав друг другу не пропадать.
Они с Николасом не верили, что кто-либо сможет
проследить их прошлое вплоть до жизни в Лоренсе. Теперь, когда это все же
произошло, вопросы посыпались градом. Кто их выследил? Которая из сторон? Фитч
или Pop? Скорее Фитч, просто потому, что у него больше денег и он хитрее. Где
они совершили ошибку? Что именно о них теперь известно?
И что еще о них смогут узнать? Ей требовалось
поговорить с Николасом, но он в настоящий момент находился на корабле где-то
далеко в заливе, ловил скумбрию и крепил связи со своими коллегами-присяжными.
* * *
Фитч, разумеется, был занят отнюдь не
рыбалкой. В сущности, за последние три месяца у него не было ни одного
выходного, он ни разу не отвлекся от работы. Когда позвонила Марли, он сидел за
столом, аккуратно раскладывая на нем папки с бумагами.
— Здравствуйте, Марли, — радостно
приветствовал он девушку своей мечты.
— Привет, Фитч. Вы потеряли еще одного.
— Еще одного — кого? — прикусив язык, чтобы не
назвать ее Клер, поинтересовался Фитч.
— Еще одного присяжного. Лорин Дьюк подпала
под обаяние мистера Робилио и сейчас ведет агитацию за вердикт в пользу
обвинения.
— Но она еще не слышала наших свидетелей.
— Верно. У вас теперь четыре курильщика — Уиз,
Фернандес, Тейлор-Тейтум и Истер. Догадайтесь, кто из них начал курить после
восемнадцати лет.
— Не знаю.
— Никто. Они все пристрастились к курению еще
подростками. Херман и Херрера когда-то тоже курили. Догадайтесь, когда начали
они.
— Не знаю.
— В четырнадцать и семнадцать соответственно.
Это половина вашего жюри, Фитч, и все начали курить еще детьми.
— И что я должен в связи с этим делать?
— Продолжать лгать, полагаю. Послушайте, Фитч,
не могли бы мы встретиться и поболтать с вами с глазу на глаз, без ваших ищеек,
прячущихся в кустах?
— Очень даже могли бы.
— Опять врете. Давайте сделаем так. Мы
встретимся и поговорим, но если мои люди увидят где-нибудь поблизости ваших
людей, считайте, что наш уговор расторгнут.
— Ваших людей?
— Ищеек, Фитч, может нанять каждый, уж вам-то
это известно.
— Договорились.
— Вы знаете рыбный ресторанчик “Каселла” в
конце пирса в Билокси?
— Найду.
— Я уже здесь. Поэтому, когда вы пойдете по
пирсу, я буду за вами наблюдать. И если замечу кого-то хоть сколько-нибудь
подозрительного, все отменяется.
— Когда?
— Прямо сейчас. Я жду.
* * *
Хосе притормозил у автостоянки неподалеку от
бухты, где стояли на приколе яхты, и Фитч буквально выпрыгнул из машины,
которая тут же уехала. Совершенно один, без каких бы то ни было подслушивающих
устройств, Фитч пошел по деревянному пирсу, доски которого слегка покачивались
в такт волнам. Марли сидела за деревянным столиком под зонтиком, спиной к воде,
лицом — к пирсу До обеденного времени оставалось еще около часа, и в
ресторанчике было пусто.
— Привет, Марли, — сказал Фитч еще на ходу,
потом остановился и сел напротив. На ней были джинсы, хлопчатобумажная блузка,
рыбацкая шапочка и большие темные очки.
— Рада видеть вас, Фитч, — ответила она.
— Вы всегда так суровы? — спросил он,
устраивая свое грузное тело на узком стуле и изо всех сил стараясь быть
приветливым и улыбчивым.
— На вас, Фитч, есть подслушивающее
устройство?
— Разумеется, нет.
Она медленно достала из своей необъятной сумки
некий плоский черный прибор, напоминающий диктофон, нажала на кнопку, поставила
прибор на стол и вызывающе уставилась на Фитча.
— Простите меня, Фитч, я просто проверяю,
успели ли вы где-нибудь здесь насовать “жучков”.
— Я ведь сказал, что не делал этого, — ответил
Фитч с облегчением. Конрад предлагал прикрепить к нему крохотный нательный
микрофончик, а где-нибудь неподалеку расположить фургон с аппаратурой, но Фитч
спешил и отказался.
Марли взглянула на миниатюрный монитор,
встроенный в торец чувствительного прибора, и убрала прибор обратно в сумку
Фитч улыбнулся, но улыбка тут же сошла с его лица.
— Сегодня мне звонили из Лоренса, — сказала
она, и Фитч с усилием сглотнул. — Похоже, вы наняли каких-то болванов, которые
ломятся там во все двери и роются в мусорных корзинах.
— Не понимаю, о чем вы, — заерзав, не слишком
убедительно ответил Фитч.
Ах, Фитч! Его выдали глаза: они забегали,
скосились в сторону, потом он выстрелил взглядом прямо в Марли и тут же снова
опустил взор. Все это продолжалось лишь какое-то мгновение, но его было
достаточно, чтобы она поняла, что поймала его. На секунду у него замерло
дыхание и едва заметно дернулись плечи. Он был загнан в угол.
— Значит, правильно. Так вот: еще один такой
звонок — и вы больше никогда меня не услышите.
Однако Фитч немедленно взял себя в руки.
— И что же случилось в Лоренсе? — спросил он
так, словно его честность не подлежала сомнению.
— Сдавайтесь, Фитч. И отзовите своих ищеек.
Он тяжело вздохнул, в полном недоумении
пожимая плечами. — Хорошо. Что бы там ни было, я хотел бы знать, о чем,
собственно, речь.
— Вы знаете. Еще один сигнал — и все будет
кончено Понятно?
— Понятно. Как скажете.
