Анна Берне, родившаяся в 1962 году, погружена в историю, начиная с раннего детства. От своего отца, журналиста, специализировавшегося на истории и археологии и читавшего своей маленькой дочери греческую мифологию, а также от матери, которая работала преподавателем, она унаследовала огромные познания в истории культуры.
В институте Анна Берне изучала право и историю, избрав в конце концов профессию журналиста, а затем писателя. Она является литературным обозревателем ряда журналов, в том числе ежемесячной «Истории».
Кроме того, Анна Берне выступила в роли поэта, композитора и исполнителя собственных песен, о чем свидетельствуют два выпущенных ею диска.
Писательница выпустила в издательстве «Перрен» следующие биографии и исторические эссе: «Бернадетт Субиру» (переведена на итальянский); «Мадам де Севинье»; «Великие времена шуанов»; «Исследования об ангелах» (переведена на немецкий и португальский); «Брут, идейный убийца»; «Гладиаторы» (переведена на итальянский); «Христиане в Римской империи».
Принесший ей международное признание роман «Воспоминания Понтия Пилата» вышел в издательстве «Плон». Роман получил приз Академии Бретани и был переведен на немецкий, испанский, греческий, португальский, русский и литовский языки.
В настоящее время Анна Берне работает над романтической трилогией «Знамена короля», действие которой происходит весной 1793 года во время восстания шуанов на западе Франции.
Предисловие: Пилат в раю
Образ Понтия Пилата на протяжении столетий подвергался самым разным художественным интерпретациям. Достаточно вспомнить знаменитую картину Н. Н. Ге «Что есть истина?», роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»… Имя чиновника, ускользающего от ответственного решения, стало нарицательным, а его знаменитые слова: «Я умываю руки!» — крылатыми.
В древности отношение к Пилату было неоднозначным. Уже во втором столетии апокрифическое «Евангелие от Петра» возлагает ответственность за казнь Иисуса не на Пилата, а на Ирода Антипу; один из ранних апологетов, Тертуллиан, считал, что Пилат был в душе христианин; по мнению церковного историка Евсевия, прокуратор покончил жизнь самоубийством. А вот Коптская и Эфиопская Церкви канонизировали прокуратора Иудеи как святого…
Мало кто задумывался над тем, что на Руси «Пилатово Житие» переписывалось и перепечатывалось самыми ревностными блюстителями древнего благочестия — старообрядцами…
В книге «Страсти Христовы», известной в славяно-русских списках с XV века, повествуется о том, как Пилат перед лицом императора Тиверия раскаялся в своем преступном равнодушии к судьбе Иисуса и стал молить его об усугублении собственной казни: «…господине, державный Кесарю, повели мне дата велие мучение, да отпустятся греси мои».
А затем воззвал ко Всемилостивому Господу: «Помилуй мя, Христе царю, Сыне Бога Живаго и Творче всесильне, согреших аз пред тобою, предав тя на распятие неповинна суща».
И тут — о чудо! — открылись ему двери рая: «И се глас бысть с небесе к нему, глаголя: „Радуйся, Пилате, яко за мене ради страсть сию приемлеши, вниде убо во обитель отца моего, се бо отверзошася тебе врата райская“».
Как попало это апокрифическое сказание в древнерусскую книжность, остается пока неясным. В основе его лежат очень древние «Деяния Пилата», вошедшие в состав так называемого «Евангелия от Никодима». А оно, в свою очередь, было известно славянским книжникам уже в XIII веке… Показательно, что у православного читателя эти тексты находили несомненное понимание и сочувствие на протяжении нескольких столетий.
В древнем апокрифе о Пилате отражена, конечно, не историческая правда, а стремление к полноте торжества правды божественной, сила которой особенно явна в покаянии и прощении самых тяжких грешников.
Роман современной французской писательницы Анны Берне «Воспоминания Понтия Пилата» — это своего рода опыт новозаветного апокрифа. В сюжетной канве отражены евангельские события и свидетельства эпохи, сохранившиеся в трудах Иосифа Флавия, Филона Александрийского и др. Анна Берне проявила скрупулезное внимание к мельчайшим подробностям быта, топографии, политическому фону эпохи. Но главное для нее — это история души, внутренняя драма римского всадника, высокопоставленного чиновника, верного традициям своего рода, которого поиски Истины привели к вере в Сына Человеческого.
В XX веке уже была сделана попытка воссоздания литературного наследия Понтия Пилата. В 1928 году в Лондоне Вильям Персифаль Крозье (1879–1944) опубликовал «Письма Понтия Пилата, написанные во время его правления в Иудее к своему другу Сенеке в Риме». Охватывающие период от назначения прокуратором до суда и казни над Иисусом Христом, они представляют Пилата неизменным стоиком, а не утверждающимся в вере христианином. Возможно, Анна Берне и была знакома с этой книгой, но замысел ее совершенно иной. В. Крозье создал исторический апокриф, а французская писательница стремится раскрыть правду души, возвращающейся к Истине через покаяние…
У каждого из нас бывают поводы задуматься: не напрасно ли умер Христос? Анна Берне убеждена, что нет. К этой вере приходит и герой ее повествования, вновь ставя все тот же вековечный вопрос перед читателем…
Нет такой власти и науки, которая могла бы решить его за нас.
И ответ на него каждый должен дать себе сам.
Спасибо Анне Берне, что она так проникновенно сумела об этом напомнить.
Воспоминания Понтия Пилата
Франсуа-Ксавье де Виви посвящается
Пилат сказал Ему: итак, Ты Царь?
Иисус отвечал: ты говоришь, что я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Пилат сказал Ему: что есть Истина?
Евангелие от Иоанна, XVIII, 37–38
Пролог
И в эту ночь Прокуле вновь снился Галилеянин. Она не сказала мне об этом, однако я знаю. Я знаю это по ее молчанию при пробуждении, по взгляду, обращенному на меня, по немому упреку, стоящему в ее глазах. Упрек ли это? Нет… Я читаю в них страдание, бездонное, глубокое, как море; неисцелимое. И в нем повинен я. Ее глаза словно говорят мне:
— Кай, что ты наделал?
И когда Прокула так смотрит на меня, ответ, единственный ответ, который я мог бы ей дать, не сходит с моих губ.
