Только мне заметно, что разряжены чуточку скромнее, чем обычные придворные, то есть работающие, а не прибывшие во дворец флиртовать и бабничать.
Джуллиан увидел меня, сделал попытку подняться, я остановил властным жестом.
– Сэр Джуллиан, вы на работе!.. А работа важнее даже императора. Я бы сам работал, да не умею… Ха-ха, какие новости? Есть проблемы?
По его лицу и виду соратников заметно, что проблемы есть, да еще какие, но императора нельзя ими грузить, с ним нужно говорить только бодро и оптимистично, потому он ответил с казенно-учтивым поклоном:
– Все под вашим контролем, ваше Багрянозвездное величество!.. Вы строгими мерами спасли империю, милосердно и без суда казнив разбойников и мародеров! Это внесло заметное успокоение в приличное общество и прочий простой народ. Сейчас остались мелочи…
– Хорошо, – сказал я, – мое величество отбудет из столицы на некоторое данное время. А вы тут… в смысле, продолжайте. Приготовьте все насчет инфраструктуры империи. Данные по королевствам, экономике, просвещению, дорогам… дороги хоть где-то существуют?
Джуллиан пролепетал:
– В городах… да, в городах! А так зачем? Везде багеры. Ни усилий, ни ухода… Все, как вы говорите, для народа.
Альбрехт и Норберт переглянулись, я сказал со злостью:
– По совести эти багеры нужно бы просто сбить к такой матери. Где-нибудь над пустынными районами. Или над океаном.
Норберт напомнил:
– Над океаном не ходят.
– Тогда над пустынями, – ответил я. – Или густыми лесами, где народ не живет. Люди не должны халявить! От халявности тупеют и возвращаются в свое прежнее некрасивое и волосатое состояние. Господь сперва создал обезьяну, а из нее человека… Из глины. Хотя из глины создал сперва первые аминокислоты, да и то не сразу, а потом через длинную цепочку и человека, но утомительные подробности опустим…
Джуллиан спросил в недоумении:
– А зачем сбивать?
Я сказал раздраженно:
– А чтоб народ дороги строил!.. У вас что, только мудрецы знают, что багеры изнашиваются?.. На маршруте Волсингсбор – Муходанск осталось только четыре из десяти?.. Уверен, над континентом так везде, а то и вовсе всюду. И когда рухнет последний, любая связь прервется!.. Кто-то об этом думал?
По их пристыженным лицам увидел отчетливо, что никому такая мысль даже в голову не приходила по ее дикости и лишнести.
– Эх, – сказал я с укором, – а еще мудрецы. Уверен, как завязывать бант сорока семью способами, все знаете!.. И как обольщать как бы недоступных женщин…
Они отводили взгляды, только один из его помощников, немолодой с длинным лошадиным лицом, вздохнул и сказал грустно:
– Знал, но давно забыл. А сейчас… да, подачки развращают не только придворных. Багеры… тоже подачка.
На него косились с недоумением, а я, сделав зарубку в памяти, поинтересовался дружеским голосом:
– Как ваше имя, сэр?
– Вударнер, – ответил он поспешно вздрагивающим от усердия голосом. – Вударнер Миллар, ваше Небесное Величество!.. Виконт де Ричлейф…
Я изумился:
– Все еще виконт?.. Уверен, на днях сэр Джуллиан подаст на вас бумаги насчет титула барона. А я, разумеется, эти бумаги подпишу, так как не сомневаюсь в рекомендации сэра Джуллиана.
Он охнул:
– Ваше величество!
Я остановил его жестом.
– Дорогой сэр Вударнер, ваш ум так же быстр и остер, как, мне кажется, была ваша шпага в молодости. Уверен, займете достойное место в Совете лорд-канцлера Варессера, а также советников императора. Я тоже рассчитываю прибегать к вашей мудрости.
И, чтобы усилить эффект, повернулся и красиво удалился, очень довольный как собой, так и тем, что неожиданно для себя нашел понимающего проблемы экономической уязвимости вроде бы могучей империи.
Альбрехт и Норберт молча идут за спиной, мне показалось, идею избавиться от багеров не принимают, да и сам понимаю, глупо избавляться от таких удобств, но если нет других возможностей самим строить хорошие дороги между городами и королевствами?
Если бы багеры все рухнули сразу, тогда да, как-то спохватились бы, но те непоправимо ломаются раз в сто или двести лет, так что как-то не слишком и заметно. Раньше ходило сто штук, а потом девяносто девять… а потом девяносто восемь… и даже когда останется один-два, и то не поднимут задницы, привыкнут за всю свою жизнь, что багеров было всего три в седую старину, а теперь вот два…
У выхода из здания встретили Паланта с его почти неразлучным другом Гевексом. Палант потянулся было ко мне, но Альбрехт отослал их властным жестом в сторону громады Маркуса.
Я остановился, ощутив, что собирается сказать что-то наедине.
– Герцог? Давайте быстрее, пока за нами не выстроился хвост наших… как бы подданных.
Альбрехт взглянул хмуро:
– Подданных? Мне кажется, эти подданные за нами бродят, как за передвижным цирком… Хотел спросить, что у вас в рукаве, сэр? Мне кажется, одной армией не справимся.
– А двумя?
Он поморщился:
– Армиями не получится. Вообще.
– Вот-вот, – ответил я. – В корень смотрите, дорогой друг. А я думал, вы только шляпы умеете подбирать под цвет ваших панталон.
– Это не панталоны, – ответил он с достоинством. – А как бы мужские брюки из тончайшей парчи. Очень важный элемент одежды, что говорит о статусе его носителя.
– Расскажете подробнее, – решил я. – Нашим нужно одеваться, чтобы не смешить местных, – это первое. Второе – не терять гендерную самобытность.
– Поторопить портных?
– Вот-вот, – сказал я. – Не поверите, мода влияет на умонастроения больше, чем умные декреты правительства. Потому нужно создать новое веяние в моде. Олицетворяющее!
– Ваше величество?
Я пояснил все еще в затруднении:
– Олицетворяющее дух эпохи. Новый дух новой эпохи. Мы же эпохальны?.. Победно и красиво принесли в этот косный мир новые ценности! Осталось их только правильно подать… Но их не примут в таком обнаженном виде! Нужно красиво упаковать и подать с таким изяществом, чтобы сами ухватили. Приживается только то, что хватают сами. Народ нужно не просто дурить, а дурить артистично.
Он смотрел несколько исподлобья, почти вижу, как мозг работает на пределе, всегда подбрасываю неожиданные задачки, с виду вроде бы простенькие, а то и вовсе никчемные, но влекущие за собой…
– Что, – спросил он, – а на остриях копий никак?.. Измельчали мы с нашими великими деяниями.
– Моду ввести не легче, – возразил я, – чем завоевать страну воинской силой. Но об этом после возвращения из рейда.
Он покачал головой:
