– Так я и думал, – усмехнулся Кай.
– Почему ты ждешь, что он обязательно нападет? – с сомнением поинтересовалась я. – Сам же только что заметил, что ты ему в соперники не набиваешься.
– Потому что я знаю, Белоснежка, – уже на ходу бросил он. – Потому что, как только мы более-менее обустроим себе тут жизнь, один из нас станет третьим лишним. Чем больше у меня будет времени к этому подготовиться – тем лучше.
– А что ж ты третьего из вашей шайки в расчет не берешь? – в отчаянии крикнула вдогонку я, вспомнив о долговязом парне.
– Он не выжил.
Шаги Кая стихли, а я снова опустилась на колени возле Кати. Осторожно поправила на ней куртку, проглотила злые слезы.
– Ничего… – я погладила подругу по голове, – ты поправишься… по крайней мере, тебе не придется быть поделенной между двумя неприятными типами, один из которых и в дележке-то участвовать не хочет. А когда очнешься, мы уже будем лететь домой…
Я утешала ее, а сама чувствовала, что слова Кая что-то сломали во мне. Возможно, такого эффекта он и добивался, но теперь меня каждую секунду преследовало ощущение опасности. Мы должны были сплотиться, держаться вместе, но в компании с Бизоном на это не стоило рассчитывать. Наверно, об этом Кай и хотел сказать. Что ж, а мне, пожалуй, не надо доверять никому из них. Если бы Катя не пострадала, мы бы объединились с ней и стало бы полегче, но пока она только цеплялась за жизнь, я решила вести себя осторожнее.
Поэтому последовала совету Кая. Начала рыскать по звездолету в поисках вещей. К сожалению, мои сумки и вся сменная одежда исчезли вместе с хвостовой частью, а сама я осталась в том же, в чем вскочила с постели, – в удобных хлопковых брюках и кофте. Неизвестно, что такого порочного углядели в моем облачении Кай на пару с Бизоном, это была обычная одежда для дома. Пока я ползала среди обломков, слышала еще чьи-то шаги внутри звездолета и пару раз замирала при мысли, что бритоголовый пришел за мной. Правда, никто меня так и не обнаружил.
В любой момент я боялась наткнуться на тело долговязого, но, похоже, его куда-то убрали, остались только неприятные пятна на полу в рубке управления. Наконец мне удалось найти чью-то поношенную рабочую куртку на два размера больше. Я закуталась в нее, заплела волосы в узел на затылке. Зеркала поблизости не нашлось, но и без него я не сомневалась, что выгляжу чудовищно. Кай должен быть доволен.
На обратном пути я опять проверила, не очнулась ли Катя, и выбралась наружу посмотреть, чем заняты остальные. Оказалось, что парни пакуют вещи. В траве валялся оранжевый пожарный топорик, несколько ножей, брезент, еще какая-то мелочь, которую, очевидно, натаскали из звездолета. Кай изучал прибор, похожий на полукруг. Потухший экран пересекала трещина. Бизон усердно запихивал в рюкзак большой кусок полотна. Я осторожно приблизилась.
– Куда это вы?
– Куда это мы, – поправил Кай, не отвлекаясь от занятия. – Собирай все, что можешь унести, Белоснежка. Мы уходим.
– Уходим?! – похолодела я. – Но… там же Катя лежит! Она не может идти!
– Она и не пойдет, – вставил Бизон и поковырялся в зубах, поглядывая на меня снизу вверх.
– Я тогда тоже не пойду, – затрясла я головой. – Вот так вы, значит? Слить ее решили? Бросить здесь умирать?!
– Она и так умрет, – тихо произнес Кай.
– Она не умрет, – возмутилась я, – ей просто надо больше времени, чтобы очнуться. Я буду за ней ухаживать.
Парни переглянулись.
– У нас нет воды, – начал терпеливо объяснять Кай, – и еды. Все наши запасы были в хвостовом отсеке, который сейчас где-то вон там.
Я проследила за его рукой в направлении леса. За верхушками деревьев просматривалась вершина двугорбой горы.
– Я успел заметить, куда примерно рухнула хвостовая часть, – сообщил Кай. – Хороший ориентир.
– Там Лиза… – вырвалось у меня невольно.
– И второй сигнальный маяк, – добавил Кай и продемонстрировал мне разбитый прибор, – этот уже не реанимировать.
– Думаешь, там что-то уцелело? – Я снова покосилась на гору.
– Не знаю. Если маяк работает – это наш шанс попросить о помощи. – Он вдруг усмехнулся. – Хотя вряд ли кто-то прилетит на планету с такой степенью карантина, как Н-17. Но попытаться можно, если больше заняться нечем.
– А из-за чего здесь карантин? – спохватилась я. – Он правда опасен? Мы уже заражены?
– Скорее всего, – мрачно хохотнул Бизон, дергая застежку рюкзака, – пузырчатая болезнь, как говорят, распространяется и по воздуху, и по воде. Приставучая, зараза.
– Пузырчатая болезнь? – Я перевела взгляд на Кая.
Он недовольно поморщился.
– Говорят, все начинается с лихорадки. Затем кожа вздувается пузырями по всему телу. Они растут все больше, пока не покрывают полностью, и заболевший превращается в один сплошной очаг пузырей. Протурбийцы страшно боятся пузырчатой болезни, потому что даже у них нет лекарства от нее.
Я задумчиво кивнула. В университете нам рассказывали, что синтетические лекарства землян оказались менее эффективны, чем натуральные вытяжки из растений у соседей по космосу, и если уж те посчитали какую-то болезнь страшной и неизлечимой, то шутки плохи.
– Думаешь, мы успели подхватить эту болезнь? – прошептала я, почувствовав, как дрожат колени.
Кай развел руками.
– Мы пока только дышали воздухом. Учитывая, что при падении наделали шуму, а посмотреть на нас никто до сих пор не явился, можно предположить, что наверняка местные жители давно умерли. Возможно, и вирус выродился без своих носителей.
– Но возможно, и нет…
– Да, Белоснежка, – не стал спорить Кай, – возможно, он уже в нас и ждет своего часа.
– Это называется «инкубационный период», – пробормотала я.
– Да плевать, как это называется, – фыркнул Бизон, – важно с умом распорядиться оставшимся временем.
Он подмигнул мне. Я предпочла отвернуться.
– Так как у нас нет своих запасов, – продолжил Кай, – нам все равно придется пить воду, которую найдем, и есть то, что соберем и поймаем. Но предлагаю не паниковать раньше времени и отталкиваться от версии, что мы пока не заражены. Воды, правда, поблизости нет. Животных я тоже не встретил, пока делал обход. Съедобных растений не нашел, а наугад есть что-то не советую. На планетах протурбийцев растет очень много в малых дозах лечебного, в больших – ядовитого.
Я только покачала головой. Хоть Кай и пытался унять панику, но она все равно поднималась внутри меня. Мы в лесу, но вокруг нет животных! Что это могло бы означать? В моем понимании лишь одно – мы находились в мертвой зоне. Пузырчатая болезнь убила все живое, за исключением растительности. Теперь понятно, почему Бизон в лицо говорил мне, что долго не протяну. Похоже, он и сам не надеялся на чудо, а напоследок решил пожить на полную катушку, в его собственном понимании, естественно.
