С этой мыслью я снова погружалась во сны.
Возвращалась и видела, что наступил день. Кай сидел напротив меня, его лоб прорезала глубокая морщина. Локти упирались в колени, скрещенные пальцы крепко прижимались к губам. Он явно видел, что я открыла глаза, но почему-то не торопился этому радоваться. Думал о чем-то.
– Кай… – хрипела я, потому что не могла выдавить других слов, кроме его имени.
– Жар сбивают ягоды атисса, – говорил он, глядя куда-то сквозь меня, – одна порция на пятьдесят килограммов веса. – И тут же хмурился еще больше: – Одна порция – это восемь ягод или десять?
– Я… не знаю… – терялась я, не в силах понять, о чем речь.
– Восемь или десять? – Кай опускал голову, прижимал стиснутые кулаки ко лбу и продолжал бормотать: – Я подошел к нему… он спросил, как продвигаются мои занятия… и заметил… что это ягоды атисса… они сбивают жар… одна порция на пятьдесят…
Я закрывала глаза под его непонятные речи. Моя голова не выдерживала этой информации.
В следующий момент Кай будил меня и поил чем-то горьким и терпким.
– Сам пей эту отраву! – плевалась и ругалась я спросонья.
Тогда он пил. Делал глоток напоказ, чтобы у меня не оставалось аргументов, а затем снова вливал жидкость в мой рот.
Потом мы снова спали вместе. Точнее, я просыпалась и ловила несколько драгоценных моментов, когда мысли в голове прояснялись, ломота и боль отступали. Мне было хорошо. Кай сопел, уткнувшись носом в мое плечо и навалившись на меня всем телом. Но я все равно улыбалась.
– Ты – отвратительный врач, – беззвучно обращалась я к своему мужчине, – но ты – мой самый верный друг. И самый любимый…
Дальше обычно я не продолжала.
* * *
Наступил день, когда я открыла глаза и долго лежала так, глядя в потолок. Кая рядом не оказалось. В приоткрытую дверь влетал свежий ветерок, принося с улицы запах нагретой солнцем земли и птичьи трели. Внезапно я поймала себя на мысли, что ничего не происходит. Жар и боль исчезли. Неужели мне тоже удалось пережить пузырчатую болезнь?!
Я пошевелилась, выпростала руки из-под шкуры, которой была заботливо укрыта. Одежда нашлась тут же, неподалеку от постели, как и миска с чистой водой. Я не выдержала, зачерпнула ладонью, жадно отпила. Следующую порцию уже плеснула в лицо. Посмотреть бы в зеркало… что-то подсказывало: зрелище получится не из приятных. Страшно представить, чего только не насмотрелся Кай, ухаживая за мной. Даже стало неловко.
Дрожащими и слабыми руками я принялась одеваться. Кай вошел, когда уже застегивала последние пуговицы. В руках он держал кувшин. Увидев меня, на мгновение замер. Потом наклонился, поставил ношу на пол.
– Ты вернулась. – Он не спрашивал, а констатировал факт. В голосе звучало тихое торжество.
– Да, – я смущенно улыбнулась.
Где б раздобыть проклятое зеркало? Кай так смотрел… мне срочно требовалось убедиться, что он не решается подойти не потому, что я похожа на чучело.
– Хорошо. – Кай наконец отвел взгляд, и мне стало еще больше не по себе.
Теперь он уже и смотреть на меня не может?
– Спасибо, Кай, – выдавила я, чтобы хоть немного разрядить повисшее в воздухе напряжение.
– Пожалуйста, Белоснежка.
Я потеребила рукав. Глянула украдкой: нет, не смотрит.
– Ты выглядишь лучше.
– Да, мне уже гораздо лучше, – прежним ровным тоном откликнулся он.
Этот натянутый разговор не клеился.
– А я? – решилась я. Отвернулась и зажмурилась в ожидании худшего. – Как я выгляжу?
– Как будто тебе не помешает свежий воздух.
Я вспыхнула и услышала его приближающиеся шаги. Руки Кая развернули меня к себе.
– Пойдем. Пойдем… – усмехнулся он, – свежий воздух тебе и правда не помешает.
Кай терпеливо поддерживал меня, помогая выбраться на улицу. От ослепительных лучей солнца, заливших площадку между домами, я прикрыла глаза ладонью и застонала.
– Светобоязнь? – насторожился Кай.
– Нет… просто надо привыкнуть. – Я отняла руку и поморгала. – Сейчас пройдет.
Он повел меня дальше, к дому напротив, и усадил на бревно у стены. Присел рядом. Все еще щурясь, я подставила лицо солнцу. Как же приятно ощущать тепло его лучей на коже! Вдыхать полной грудью свежий воздух. Даже чувству голода я порадовалась, потому что это означало – организм требует сил для восстановления.
Когда глаза немного привыкли, глянула на Кая. Он наблюдал за мной и улыбался так, словно мы с ним не сгорали в лихорадке несколько последних дней, а вышли на приятную прогулку в парк.
Выставив руку, я пощупала тонкие аккуратные шрамики на предплечье. Такие же заметила и на животе, когда одевалась.
– Я решил обойтись без прижигания, – заметил Кай, будто прочел мои мысли, – но пузырьки пришлось вскрывать все равно. Оказывается, после этого температура немного спадала. Заживут, следов не будет, вот увидишь.
Он поднял руку, подцепил край пластыря на моей щеке и потянул. Я поморщилась от неприятного ощущения, когда липкая поверхность отдиралась от кожи.
– Здесь тоже все заживет. – Большим пальцем Кай погладил открывшийся участок моего лица. – Все будет хорошо. Не волнуйся.
Наши взгляды пересеклись. На несколько мгновений мир вокруг замер. Потом Кай подался вперед. Я едва успела закрыть глаза, как его губы мягко коснулись моего правого века. Закрепив там свою печать, переместились на левую бровь. Скользнули ниже, задев кончик моего носа. Прижались к щеке в том месте, где чуть ранее поглаживал его палец. Кай целовал мое лицо с такой нежностью и благоговением, что где-то в груди стало щекотно. Я таяла под его ласками, совсем как недавно – под лучами солнца.
Когда он добрался до губ, я уже сама подставила ему их. Но Кай искусно избежал этого поцелуя, оставив мне лишь невесомый след дыхания. Он привлек меня к себе и заставил положить голову ему на плечо. Я едва сдержала разочарованный стон.
– Побереги силы, – низким, хрипловатым голосом пояснил Кай.
– А я ведь знаю, что ты сделал, – вздохнула я, – ты вылечил меня без лекарств.
– Просто немного поднапрягся и вспомнил, чему меня учили много лет назад. Ерунда.
– Нет, не ерунда, – я выпрямилась, – не ерунда, Кай! Я думала, что умру! У нас ведь не осталось антибиотиков! И все-таки ты меня вылечил. Ты сделал невозможное!
Он задумчиво покачал головой.
– Вспомнить давно забытые знания было проще, чем дать тебе умереть, Белоснежка. Вот и вся причина.
Теперь, кажется, я начала понимать его бессвязные бормотания про какие-то ягоды. Кай пытался вспомнить рецепт!
– Гораздо хуже другое, – продолжил он, – мы переболели. Значит, нас точно уже не заберут с этой планеты. Мы – носители вируса.
