Мы чокнулись. Он, правда, водой.
– У меня к вам предложение.
Я неожиданно для себя поклонился.
– Давайте напишем вместе роман!
– Э… а…
– Вы хотите узнать, а кто я? Вот, – он протянул визитку.
Какой-то там «Консалтинг лимитейтед». Фамилию пока не разобрал: сразу много английских согласных в начале, изображающих, видимо, нашу Щ.
– Владимир Цукер! – помог прочитать. – Я не писатель, – прямо сказал он. – Так что – не претендую. Но сюжет мой.
– А…
– Естественно, все будет оплачено. По международным расценкам!
Удачно я сбегал за бухлом! Точнее, не сбегал.
– А…
– О чем роман, вы хотите спросить?
Ну… не хочу. Но могу!
– О чем?
– Видите ли, я москвич. Бывший. Занимаюсь бизнесом, на достаточно высоком уровне. У меня в Москве много хороших друзей, в том числе и в правительстве.
– Значит, о вас?
Сбацаем – о чем речь!
– Ни в коем случае! – скромно, но не совсем искренне произнес он. – На роман я не потяну. Но у меня есть много влиятельных знакомых!
Надутый тип.
– Раиса Горбачева.
– О ней? Сделаем! – Я поднялся, как бы выражая готовность уже пройти к рабочему столу.
– …Вы куда-то спешите? – мягко укорил он.
– Ну… спешил! Но теперь уже нет.
Не для того же, чтобы бухать с земляками, я приехал в этот суровый край!
– Слушаю вас.
– Наша компания проводит важные русско-американские мероприятия на государственном уровне.
– Это? – Я обвел рукою пространство.
– Не только. Слышали, наверное – «От сердца к сердцу»?
– Песня?
– Не совсем. В плане развития дружественных российско-американских отношений уже несколько раз крупнейшие американские хирурги приезжают в Россию и бесплатно делают операции остро нуждающимся в них, в том числе детям. И последний раз эта программа проходила у вас, в Петербурге. И мы хотим, чтобы вы написали об этом книгу… Художественную.
– Да-а? Ну… постараюсь, когда вернусь…
– Но дело в том, что мы должны написать книгу вместе.
С соавтором я еще не пробовал… Но для чего-то я приехал сюда?
– Так что, раз вы уже здесь, вам полезно будет ознакомиться с Америкой. В работе над книгой это, без сомнения, пригодится.
– Без сомнения! – произнес я.
– Я чувствую, вы куда-то торопитесь. Я, кстати, тоже спешу. Давайте встретимся в Нью-Йорке и поговорим подробней.
– О. Я как раз собирался туда. У меня и билет уже куплен!
Опять поторопился! Надо солидней, значительней быть.
– Тогда можно я отксерокопирую ваш билет?
– Зачем?
– Вас встретят. И, может быть, частично удастся ваш билет оплатить.
Удача.
– А с кем ты сейчас разговаривал? – спросил наш гениальный и всевидящий режиссер, когда мы столкнулись с ним в холле.
– А-а! Володя. Известнейший миллионер. Работу предлагает.
– О! Це дило! – воскликнул режиссер.
Снова, но не так
И вот я лечу на небольшом самолете из Вашингтона в Нью-Йорк, и не просто так, пошляться, как я вначале планировал, а по серьезному делу. Взвалил на себя! Как говорила наша классная воспитательница – «Нет добросовестнее этого Попова!». И что? Сейчас какой-то Владимир с уже приобретенным здесь американским акцентом будет меня учить, как писать романы? Я огляделся: наш самолет, Вашингтон – Нью-Йорк, хоть и отношения с Америкой охладели, полон россиян. И я, кстати, тоже лечу. Снижаемся! Мой сосед-земляк, весь перелет не отрывавшийся от своего ноутбука, с сожалением захлопнул крышку, потянулся и зевнул. В иллюминатор он даже не глянул: а что там особенного?
В прошлый раз мы выходили по полю, а теперь – по резиновому коридору… Прогресс! Впрочем, так по всему миру. Как-то легко и, я бы даже сказал, пренебрежительно пропустили через паспортный контроль, таможенники вообще не проверяли. Вовсе не так, как в первый мой прилет. Снова, но не так!
Разъезжается стеклянная дверь. У стенок стоят встречающие… и меня тоже встречают – но не радостные друзья, а кудрявый незнакомый парнишка с моей фамилией на листке. Я прилетел к незнакомым. Увижу ли своих? И что в них увижу? Наверное, я так страстно хочу увидеть их, чтобы сравнить их жизнь со своею: кто проиграл? Кто выиграл – кто уехал, как они, или кто остался, как я?
И жадно допрашиваю парня, который ведет меня через раскаленную площадь.
– Ну и жара у вас в мае! Это что же, всегда так? – Начинать лучше с погоды. Подтекст понятен: да, нелегко вам жить тут!
– Это еще что! – простодушно отвечает он, выруливая со стоянки. – Октябрь! Вот летом тут действительно нечем дышать! Стоишь – и через улицу страшно перейти, так все накалено!
– Ну и как же вы? – Вопрос как бы сочувственный, но полный зависти: как тут мучаются они? Так же, как мы, или лучше?
– Да ничего… Терпим! – улыбается он.
Мы едем среди грохочущих скреперов, бульдозеров, спешно строится какая-то параллельная дорога, грязь и пыль. Когда-то СССР называли страной вечной стройки, а оказывается, вечная стройка – это нормально. Жалко, что у нас теперь ее нет.
На обрыве появляются первые патриархальные домики с крылечками, и я взглядом знатока осматриваю их.
– А это как, престижный район?
– Ну что вы? Это же ад! Самолеты грохочут! – улыбается паренек.
Рассказывает мне, как растерялись они тут поначалу, как оказалось вдруг, что ничего тут нет, к чему мы привыкли в Союзе, где мы жили на всем готовом, при этом еще лениво поругивали: бесплатное (почти что) жилье, лечение…
– …Потом позвонили вдруг, – доносится голос водителя (я сижу, как люблю, сзади), – из одного фонда и говорят: можем вам выдать бесплатную страховку на детей! Значит, лечить их можно. Мы так обрадовались!
А до этого было нельзя? Да, все наши тут – безумцы, рванувшие вдруг сюда, почти не представляя, что их ждет!
– Алло! – водитель взял трубочку.
– Где вы сейчас? – продребезжал голос Владимира.
– А где вы? Будем на вас ориентироваться! – кричал водитель. Видимо, «где мы», он и сам не понимал.
– Ну… я поехал, – произнес Владимир и отключился.
Мы уже пробирались Манхэттеном. Голубой стеклянный небоскреб плавно переходил в небо, в нем отражались облака – и «маленький» небоскреб, стоящий напротив.
– Где вы? – вдруг прорезался Владимир.
