Глава 1
О маме-принцессе и папе-придумщике игр
Родители — как погода. Их не выбираешь. Нравится нам это или нет, но родители у нас есть, ворчать и быть недовольным не имеет смысла.
Если уж начистоту, с родителями всё ещё сложней, чем с погодой. Ведь когда идёт дождь, мы раскрываем зонтик, когда солнце слепит глаза — надеваем тёмные очки, ну а если разыграется вьюга, тогда можно сесть в уголке у печки и тихо-мирно гладить свою футболку или одёжки для кукол.
Но попробуй-ка пустить в ход зонтик или утюг, если раскапризничались твои родители! Я говорю: попробуй, но я, конечно, имею в виду — не вздумай, ни в коем случае не пытайся, даже во сне! Относись к родителям снисходительно. Может быть, они наконец угомонятся. Может быть, родители однажды повзрослеют…
Как бы там ни было, когда твои родители становятся совсем несносными — вспоминай об Элиасе.
Недавно ему исполнилось семь лет, и за все эти годы, — нет, ты только представь себе! — его мама не научилась играть в «Инопланетян», а папа до сих пор не имеет понятия, как сделать настоящего воздушного змея!
— Тебе повезло, — говорит Элиасу Виктория, его одноклассница. Виктория не ест морковку, зато она запросто может вынуть изо рта передние зубы. — Твоя мама совсем как принцесса!
— Конечно! — громким голосом отвечает Элиас.
О принцессах он вообще-то почти ничего не знает, но нельзя же сплоховать перед Викторией.
«И почему девочки так носятся со своими принцессами? — недоумевает Элиас, но не вслух, — эти слова произносит его второй, тихий голос, которого никто не слышит, кроме самого Элиаса. — Если все принцессы такие, как мама, не очень-то с ними весело».
Мама Виктории — вот кто уж точно не принцесса. У неё почти совсем седые короткие волосы, ходит она в брюках с пузырями на коленях, и с ней никогда не бывает скучно. Она рассказывает Виктории невероятно интересные истории, например про то, как она, когда была маленькой, однажды приплыла в школу в большом тазу для белья, потому что шёл проливной дождь. Или про то, как однажды тётя пришивала пуговицу к пижаме маленькой мамы Виктории и нечаянно пришила прямо к её животу. И маленькая мама Виктории несколько дней ходила в пижаме, пока не набралась наконец храбрости и не отрезала пуговицу. Каждый вечер мама играет с Викторией в «Чёрного Петера»
[1] на орешки арахиса, её мама настоящий специалист по обжуливанию.
У Элиаса зато папа специалист. Но не по обжуливанию, а по всевозможным играм. Он знает такие игры, как «Чёрный Петер» и «Не сердись, дружок!», шахматы, шашки, мельницу и многие другие игры. Но сам он не играет, а переделывает и улучшает игры, чтобы они становились всё интересней, красивей, веселей и эти игры покупало всё больше людей. Папа Элиаса придумщик компьютерных игр.
— Хотел бы я, чтобы у меня был такой папа, как твой! — часто говорит Элиасу Эмиль. У Элиаса и Эмиля одинаковые кроссовки, и, приходя в спортзал, они всегда спорят из-за кроссовок, потому что метки тоже одинаковые — и тут и там большая буква «Э». — У тебя дома, наверное, целый миллион игр?
— Да, миллион. Или больше, — подтверждает громкий голос Элиаса. А тихий голос удивляется: «И почему ребята так носятся со своими компьютерными играми? С компьютером ведь не поиграешь на орешки, а уж обжулить компьютер и не мечтай!»
На первый взгляд кажется, что тебе выпала громадная удача, раз у тебя мама — принцесса, а папа — придумщик игр. Но на второй взгляд удача уже как будто поменьше, а на третий взгляд это совсем крошечная удачка. Махонькая, бедненькая удачечка. И сам Элиас кажется себе бедненьким, да-да, таким бедняжкой… Не удивляйся: ведь у него просто несносные родители! У тебя на его месте давно бы лопнуло терпение. Терпение Элиаса уже не раз лопалось, но он быстренько его склеивал, потому что если у тебя нет терпения, невозможно даже выругаться как следует. А у Элиаса есть любимая ругалка. Она малость сложновата, зато очень, очень хороша. Вот она:
Стоп! Лук-порей и суп-пюре, размазня плаксивая, чучело сопливое! Сыт по горло!
Произносить ругалку надо быстро-быстро, Элиас это умеет — тарахтит как пулемёт.
Например, в субботу он с рекордной скоростью протараторил свою ругалку пять раз подряд. Папа сидел за компьютером и работал. В окно светило солнышко, жёлтое, как новый футбольный мяч, который Элиасу подарили на день рождения. Элиас поддавал и поддавал по мячу, пока не поддал так здорово, что угодил прямо в лампу, после чего пришлось перестать.
— Иди на площадку. Когда папа закончит работу, он придёт туда и поиграет с тобой в мяч, — пообещала мама. На игровой площадке Элиас стучал, стучал мячом о каменную стену, и в конце концов мяч перелетел через неё и пропал.
Папа не пришёл, он до самого вечера просидел за компьютером, и мяч остался в чужом саду. Возвращаясь домой, Элиас всю дорогу бормотал свою ругалку:
— Стоп! Лук-порей и суп-пюре, размазня плаксивая, чучело сопливое! Сыт по горло!
Или, например, вот что было в среду. Мама, забрав Элиаса после школы, сказала:
— Сегодня мне надо посмотреть видеофильм о замке Бухловице и картинах, которые там, в замке. Будь умницей, возьми краски, нарисуй что-нибудь красивое. Потом, когда я досмотрю фильм, мы с тобой поиграем в «Инопланетян».
Элиас сидел в своей комнате, рисовал и радовался. Он, конечно, знал, что мама не умеет играть в «Инопланетян», но приятно было, что она хочет научиться. Однако фильм длился бесконечно. Мама снова и снова останавливала кассету, перематывала назад, что-то записывала в блокноте, и вдруг оказалось, что уже вечер, — папа вышел из своего кабинета и сказал, что хочет есть, мама принялась готовить ужин, а про «Инопланетян» забыла.
От злости Элиас разорвал все картинки, которые нарисовал. Он разорвал их на тысячу кусочков, а кусочки спустил в унитаз. После чего унитаз засорился. И засорился так сильно, что папе пришлось залить туда специальное средство для прочистки. Он чистил унитаз и ругал Элиаса, а Элиас от папы не отставал:
— Стоп! Лук-порей и суп-пюре, размазня плаксивая, чучело сопливое! Сыт по горло!
Конечно, он ругался не громким голосом, а тихим, которого никто не слышит, — пусть мама и папа думают, что ему стыдно, что он раскаивается. Потом мама и папа пришли пожелать Элиасу доброй ночи, в общем, все помирились и только после этого легли спать.
Но Элиас понимал, что помирились они ненадолго и, не завтра, так послезавтра, он тихим голосом опять будет тараторить свою ругалку — если не из-за футбольного мяча или «Инопланетян», ну так из-за чего-нибудь другого. Ведь мама и папа делают, только что им самим хочется. Они невыносимы. Они плохо воспитаны. И у Элиаса нет на примете никого, кто мог бы их правильно воспитать.
